Великие афёры XX века. Том 2

Судьбы Энрона и Граммов пересеклись в 1993 году. Но была и предыстория. В 1988 году переизбранный на второй президентский срок Роналд Рейган назначил на должность председателя федеральной комиссии по сырьевым фьючерсам (Commodity Futures Trading Commission, CFTC) Уэнди Грамм, жену сенатора-республиканца от штата Техас Фила Грамма. Возглавив комиссию, доблестная представительница университетского эстеблишмента в полном соответствии со своими взглядами занялась энергичным проталкиванием дерегуляции энергетического сектора рынка, что, конечно же, не осталось незамеченным Энроном. Когда журналисты пытаются указать на порочную связь между деятельностью Уэнди Грамм и лоббированием Энрона, они почему-то забывают, что принцип quo bene[69]

в данном случае плохо работает. По той причине, что заинтересованность Энрона в дерегуляции разделяли… вообще все энергетические компании Америки! А учёная леди Уэнди Грамм придерживалась передовых взглядов и шла в ногу со временем, а не на поводу у хьюстонских трейдеров.

После победы на выборах Билла Клинтона, Уэнди Грамм, как и полагается, ушла в отставку 20 января 1993 года. А уже спустя пять недель была избрана в Совет директоров Энрона. В этом тоже нет ничего удивительного, потому что в Совет директоров любой компании, как правило, приглашаются авторитетные, уважаемые и широко известные люди, а не жжёные профессионалы от бизнеса[70]

. Ведь задача Совета — не управлять, а осуществлять контроль в интересах вкладчиков и — в большей степени — повышать статус и реноме компании. Как правило большинство корпоративных Советов замечательно справляются со своей второй задачей и манкируют первой. Разумеется, без злого умысла. Ведь для поддержания контроля на должном уровне требуются такие специфические качества как подозрительность и придирчивость, а ведь очень сложно выдерживать критический станс по отношению к компании, которая окружает тебя немыслимым почётом, не говоря уж о материальной стороне дела. Как шутил Эдвард Вайнштейн, партнёр в аудиторской фирме Deloitte & Touche: «Хорошая аудиторская комиссия — редкость. Член Совета директоров, который понимает, чем занимается, — вообще роскошь».

Совет директоров Энрона не был исключением и почти целиком состоял из звёздных имён. Ральф Уорд, автор книги «Как улучшить Совет директоров компании», авторитетно подметил, что «если Совет директоров Энрона — плохой совет, то тогда советы директоров большинства американских компаний — вообще ужасны!». Судите сами: помимо Кеннета Лея, Джефа Скиллинга и Уэнди Грамм, в Совет Энрона входили Чарлз ЛеМэстр и Джон Мендельсон — почётный и действующий президенты онкологического Центра Андерсена при техасском университете, Роберт Джэйдик — заслуженный профессор и декан Высшей школы бизнеса при университете Стэнфорда, Паулу Ферраз Перейра — бывший председатель Государственного Банка Рио-де-Жанейро, лорд Джон Уэйкхэм — министр энергетики в правительстве Маргарет Тэтчер и один из лидеров палаты лордов. Уже после осенней катастрофы 2001 года в Совет был избран Уильям Пауэрс, декан юридического факультета техасского университета[71]

. Как видите, академический и международный блеск правления Энрона на высоте. Однако только наукой дело не ограничивалось. В Совете были и звёздные представители бизнес элиты («денежные мешки»), например, герой этой главы Роберт Белфер — наследник могучей и влиятельнейшей нью-йоркской нефтяной империи[72]

, или, скажем, Фрэнк Савидж, председатель правления холдингового гиганта Alliance Capital Management.

Пока изучал материалы, никак не удавалось отделаться от мысли, что всех этих людей обвели вокруг пальца. И этот вывод напрашивается даже вопреки яростным атакам на членов Совета директоров Энрона со стороны «четвёртой власти». С другой стороны, вывод о «пострадальческом» статусе директоров самым парадоксальным образом запутывает существующие версии относительно роли Фастова в деле умерщвления Левиафана. Я просто не могу себе вообразить ситуацию, при которой юный и нахальный парвеню Фастов топит компанию, зарабатывая на этом «жалкие» 30 миллионов долларов, а матёрый и влиятельный Роберт Белфер теряет 2 миллиарда! А между тем, всё так и случилось! Остаются лишь два варианта: либо Фастов не ведал, что творил, и в буквальном смысле «беспредельничал» в одиночку на свой страх и риск (мало вероятная гипотеза), либо существуют силы, для которых Белфер — мелкая сошка, которую просто разменяли ради уничтожения Левиафана! Но тогда непонятно, что такого ценного (вернее — опасного) нашли в Энроне, чего не было в белферовской Belco Oil & Gas? Неясно. Пока неясно.