Великие Девы. Ледяная Смерть

Я обхватила себя за плечи. Холодно было так, словно я снова оказалась в своей комнате рядом с Хельгой. Это снова была я, одна в своем теле, и его бил озноб такой силы, что стучали зубы. Мне было больно – болела кожа, голова, спина, болело внутри от жуткого холода, который только что пролился через меня в мир.

– Ты чего? Холодно? – спросил Антон над головой.

Быстро он вернулся.

Я покачала головой, отчаянно пытаясь унять дрожь. Не так уж этот Тёма похож на Эдгара. У него и волосы прямые, и лицо моложе, и ямочки на щеках. Ухо проколото в трех местах… И вообще это все холод у меня внутри, а не воспоминания.

Антон сел рядом, достал из одного из многочисленных карманов куртки фляжку и откупорил ее.

– Задержи дыхание, – он хотел прижать флягу к моим губам, но я оттолкнула его руку.

– Давай, Вера.

«Откуда ты знаешь, как меня зовут?» – появилось на столе, и в этот момент мне было все равно, чем придется заплатить за очередную фантазию.

Антон не взглянул на надпись.

– Это просто коньяк. Пей.

Он взял меня за плечи и заставил сделать глоток. Горло обожгло, по телу медленно разлилось тепло. Мышцы постепенно расслабились.

– Ну вот. Сейчас отпустит.

Антон так и сидел рядом до конца поездки, но ко мне больше не прикасался. Я снова провалилась в полудрему – мне снилась золотоволосая девушка в прозрачных одеждах, бесшумно идущая по земле. Там, где она ступала, вырастали белые цветы. Потом появился Эдгар – большой и мрачный, как туча. В старой холщовой рубашке с закатанными рукавами, с красными обветренными руками он походил на мясника. Я хотела крикнуть девушке, чтобы убегала, но голос отказал мне даже во сне.

Я очнулась, когда машинист объявил конечную остановку.

– Дома, – коротко сообщил Антон. – Выходим.

Глава 4

День клонился к вечеру. После дождя солнце так и не вышло. Дорогу от станции со всех сторон окружал сосновый лес. Свежий запах хвои щекотал ноздри, в воздухе разливалась прохлада. Я слышала, как под подошвами сандалий ломаются мелкие ветки, как шуршат остатки прошлогодних шишек и где-то в глубине леса переговариваются невидимые птицы. Если бы не боль в конечностях, я бы наверняка решила, что мне это снится.

Минут через десять петляющая тропинка незаметно превратилась в улицу, вместо леса выросли пятиэтажные здания тускло-зеленого цвета. Если верить Антону, улица начиналась сразу за железнодорожной станцией и вела почти к самому его дому.

В наступающей темноте нам то и дело встречались люди. Краем глаза я даже заметила пару вопросительных взглядов, но сил думать об этом не было.

– Запоминай, – говорил Антон, указывая куда-то за верхушки деревьев. – От станции все время направо, потом за домами налево, – я зацепилась носком за корягу, и он, не задумываясь, подхватил меня под мышки. – Скоро будем на месте.

Я сосредоточилась на ногах. Сначала одну. Потом вторую. Еще немного вперед. Через пару метров я споткнулась снова, и Антон остановился.

– Тебя понести?

Я мотнула головой и решительно двинулась вперед, хотя понятия не имела, куда именно. Поверить невозможно: еще вчера вечером я сидела на кухне квартиры, которую считала своей, и размышляла, как сдать ЕГЭ. А теперь топаю рядом с бритым типом, про которого знаю только то, что его зовут Антон и что он работал на Зимнюю Деву, и собираюсь – что? остаться у него на ночь? Пожить пару дней?

Антон поравнялся со мной и жестом указал налево. Мы повернули во двор между парой квадратных, похожих на коробки домов, со всех сторон окруженных деревьями.

– Пришли, – сообщил Антон, останавливаясь перед одним из двух подъездов.

Он набрал код домофона и открыл железную дверь. Я с тоской оглянулась на живую изгородь у дома. Сейчас я зайду в этот подъезд, и пути назад не останется. Может, нужно было все-таки доехать до мамы? Я все равно собиралась вернуться к ней. А этого человека знаю всего пару часов, и за это время он хватал меня за руки чаще, чем мама и папа за все мое детство.

– Вера, – позвал Антон.

Двадцать лет уже Вера.

– Ты можешь мне доверять.

Он замер, по-прежнему держа дверь открытой. В свете молодой луны лицо его на мгновение показалось мне юным: суровая складка между бровями разгладилась, жесткие складки у рта исчезли, выражение глаз смягчилось.

Ладно. Если что, я всегда успею представить, что его ноги все-таки вросли в пол.

Я со вздохом поковыляла в прохладную утробу дома.

– Второй этаж! – крикнул Антон вдогонку.

Спасибо, что не пятый.

Квартира его оказалась теплая и уютная. Полумрак выступил из глубины полуоткрытых дверей, ласково обнял за плечи, приглушив разом боль и усталость. Антон не спешил включать свет. Несколько мгновений он молча стоял за мной, будто и сам был рад наконец очутиться в родных стенах.

– Здесь безопасно. Поживешь ближайшее время, пока я не разберусь, – негромко сообщил он. – Родители у тебя есть? Кому-то нужно позвонить?

Я покачала головой. Мама явно поверила в байку о стажировке. Про папу она ничего не сказала. Наверняка он счастлив со своей новой семьей. Может, даже детишками обзавелся. Разбираться с этим прямо сейчас сил у меня не было. Я так устала, что почти не чувствовала ног.