Великие неудачники. Все напасти и промахи кумиров

Позднее Клей с юмором описывал свои встречи с луисвилльским Плюшкиным: «Он приходил на мои тренировки и подозрительно следил за происходящим, дабы убедиться, что его деньги вложены в верное дело. Он давал мне газеты с заметками о моих боксерских подвигах, не забывал взять за них жалкие центы».

В ряду эпатажных поступков Али и его визит в Москву. Это произошло летом 1978 года, на фоне самого разгара холодной войны. Столица вовсю готовилась к проведению Олимпиады, поэтому любые спортивные контакты коммунистической верхушкой приветствовались горячо.

Именно здесь знаменитый Мохаммед произвел неизгладимое впечатление. Встав после перелета в пять утра, Али из «Метрополя» отправился на пробежку, завершившуюся на Красной площади. Там он с изумленной оторопью обошел Мавзолей. Затем вплотную подошел к входу, наблюдая за марионеточной сменой караула.

По тем временам это было вопиющее ЧП. Полуголый темнокожий гигант с мрачным лицом и непонятными целями ошивается подле святая святых – усыпальницы всенародно любимого дедушки Ленина.

В грозном здании на Лубянке поднялся нешуточный переполох. Немного успокоившись, приняли решение обязать переводчика и штатного стукача Юрия Маркова, тогдашнего ответственного секретаря Федерации советского бокса, ночевать в «Метрополе» и тушировать всякого рода выходки экзотичного гостя.

Поначалу все шло хорошо. Принимали Али по высшему разряду. Об этом свидетельствует встреча порхающего тяжеловеса с Л.И. Брежневым. Грозный боксер вышел из приемной с вдохновенными мемуарами генсека – «Малой землей» под мышкой и часами «Победа» на могучей руке. Тут же отправился на пресс-конференцию, где с лету закатил дикий разнос одному аккредитованному в Москве американскому журналисту за вопрос о Вьетнаме.

Все эти дни с Али была Вероника, его благоверная, женщина редкой красоты. Когда же эта чета вернулась из Ташкента в Москву, то Юрий Марков с ужасом докладывал на Лубянку: «Вероника – это какая-то Сонька Золотая Ручка». Оказывается, на каждом приеме она самым преспокойным образом воровала столовое серебро и укладывала добычу в огромный баул. Смущенные узбеки переглядывались, да замечание сделать не решались. Одним словом, «почистила» эта знойная дамочка узбеков изрядно. Позднее при разводе она с той же бесцеремонностью обобрала и Али.

Напоследок в зале ЦСКА Мохаммед Али провел три показательных раунда с советскими боксерами: с Горсковым, Заевым и Высоцким. В ту пору Али выглядел уже потяжелевшим, если не обрюзгшим. Раунд с Горсковым вышел невыразительным.

Мохаммед все время лишь громко отфыркивался. В перерыве полотенце его секунданта стало тяжелым от пота. Али жестко отбивался от атак пылкого Заева, напоминающего бешеного фокстерьера. Интереснее всего вышел раунд с мощным Игорем Высоцким. Наш нокаутер от души хотел Али уложить. Это желание не осуществилось. Зато два мощных удара Али достигли челюсти Игоря.

И тут идиллическое пребывание Мохаммеда в лоне СССР внезапно оборвалось. Наши доблестные войска вошли в Афганистан, оказывать «интернациональную помощь». Али в беседах с репортерами самым резким образом обрушился на эту несуразную акцию.

Проводы Али в аэропорту оказались весьма скромными. Особенно если сравнивать их с пафосной встречей.

Как же к тому времени складывалась спортивная судьба Мохаммеда?

Он провел 25 титульных боев. Практически всегда оказывался победителем. Но свежесть уходила с каждым днем. Али тяжелел и не мог, как раньше, порхать бабочкой.

У Али всегда был дар чувствовать себя на ринге хозяином. Даже под сорок лет нет-нет да и просыпался в нем старый лев. И тогда взрыв, короткая, ошеломительная серия. И вся в цель! Из жертвы Мохаммед мгновенно превращался в мстителя, что заставляло зрителей заходиться в приветственных криках:

– Али, ты – непобедимый!

Потом началось страшное… Гибельное…

Ему еще не было сорока, когда его сразил ужасный недуг. Болезнь Паркинсона со всеми ее унизительными симптомами. У еще совсем недавно могучего великана начали дрожать руки, походка стала напоминать старческую, а речь выходила бессвязной. Иногда внешне он выглядел просто слабоумным, хотя болезнь Паркинсона и не поражает разум.

Это было трудное время для Али, пожалуй – невыносимое. Он изрядно покуролесил в личной жизни, оставив от трех браков восьмерых детей. Его жены были молодыми, эффектными, и каждая со страстным прощальным порывом обобрала Али. Ведь в лучшие свои годы боксер не знал счета деньгам.

Главное теперь для Али было доказать, что он не сдается хвори, что его интеллект не затронут. И Мохаммед пришел в ярость, когда один журналист в погоне за сенсацией записал интервью с ним на магнитофон с целью продемонстрировать всему миру непоправимый распад личности боксера.