Великие перемены

Когда ты пытаешься представить себе полет, то, конечно, подумаешь о птице — как она парит над горами и долинами и сверху наблюдает мир. Но этого представления недостаточно, чтобы понять, что такое полет Железного Дракона. Во-первых, ты со всех сторон окружен железом и находишься так сказать в брюхе Дракона. Наружу высунуться нельзя. Но везде вставлены маленькие окна. Мне посчастливилось получить место прямо рядом с таким окном, или, точнее сказать, смотровой дырой. Сначала это было занятно. Я смотрел наружу: Дракон начал двигаться, взревел, побежал все быстрее и быстрее, деревья снаружи косо разлетались в стороны, как будто их быстро срубали. Когда Дракон взвился на дыбы, какая-то сила вдавила меня в сиденье. Потом ландшафт внизу внезапно ушел вниз, как подставка; становится все интереснее, подумал я; дома и деревья стали размером с игрушку — это выглядело забавно, и на короткое время я забыл свой страх. Но потом Дракон наткнулся на облака. «Стой, стой»! — хотел я закричать, опасаясь, как бы он не врезался в небесный свод… но этого не случилось (Служанка, заметившая мой страх, позже провела меня в голову Дракона. Это не настоящий Дракон! Ты должен это знать. Это лишь подражание ему, но несмотря на это, он летает. Впереди, в голове Дракона уютно расположился кормчий. Он рассмеялся моему предположению о столкновении с небесным сводом и заверил, что будет тщательно соблюдать необходимую дистанцию). Итак, мы протиснулись сквозь облака, и с тех пор, кроме белой пустыни, уже ничего не было видно. Очень скучно, как я уже говорил.

Если ты полагаешь, что я прибыл в «Большое Яблоко» как перетертый жерновами, то ошибаешься. Какое впечатление этот город произвел на меня, я уже писал. Моя душа была подобна ракете, выпущенной ввысь. При этом произошло нечто такое, что совершенно невозможно объяснить тебе. Не подумай, что я считаю твои умственные способности незначительными, нет, ради всего на свете, я так не считаю: просто в нашем родном времени никто бы этого не понял, не понимаю и я — как могло перепутаться время из-за этого бешеного полета на Железном Драконе. Вместо девяти часов, в течение которых я летел туда, по прибытии оказалось, что прошли всего два часа. Попробуйте это себе представить, если сможете. Но это так. При этом сбиваются с толку и твои кишки и телесные соки; среди ясного дня ты чувствуешь себя усталым, а среди ночи просыпаешься и больше не можешь уснуть.

Лишь через некоторое время дух успокаивается.

Но это между прочим.

Вернемся назад, к моему прибытию: поскольку я на сей раз захотел принять меры предосторожности, то послал господину Ши-ми известие по данному мне адресу.

Он встретил меня у Железного Дракона, и ты даже не сможешь себе представить, какой сердечной и дружеской была наша встреча.

Мы ехали в повозке Ma-шин по невообразимо роскошным улицам «Большого Яблока» к жилищу господина Ши-ми. (Он проживает в жилище одного из своих коллег, которому в свою очередь надлежало заниматься науками на родине господина Ши-ми, в Минхэне).

Мы сели. Послеполуденное солнце светило в жилище, находящееся на вершине скребущего неба дома. Господин Ши-ми все время повторял: «Я так рад, я так рад!»

Потом он извлек две большие коричневые огненные жертвы Да Ви-доу, каждому по одной, а затем открыл — ты уже догадываешься, что именно: бутылку Шан-пань Мо-те.

Но как известно, не все то золото, что блестит. Господин Ши-ми и некоторые из его друзей, живущих в «Большом Яблоке» обратили мое внимание на это. Я не должен обольщаться волшебством безумия, пронизывающего «Большое Яблоко» или полнотой осуществления возможностей, которой этот город располагает, как никакой другой. «Большое Яблоко» — это бочка с порохом, каждую секунду готовая взорваться. Богатые так непомерно богаты, что невозможно и представить, а бедные столь же бедны. Пропасть между бедными и богатыми и вообразить себе невозможно.

И на самом деле вокруг полным-полно попрошаек и калек, а на некоторых углах отшатываешься при виде нечистот и нищеты. К тому же, говорят друзья господина Ши-ми, город непрерывно вращается вокруг самого себя. Где сегодня благородные кварталы, там завтра ютятся убогие жилища с ордами детей и крысами — но самым удивительным образом случается и наоборот, потому что дома, даже самые большие, можно сказать, переставляются, как фигуры на шахматной доске.