Великие перемены

Герой представляемой комедии, сказал господин Юй Гэнь-цзы, будет спасен, это главное в этой истории. Но от чего он, собственно, будет спасен, узнать мне не удалось. Возможно, от долгов, потому что целая группа злобно глядящих людей, большей частью закутанных в одежды коровьего цвета (наверное, купцы или ростовщики) время от времени окружала главного героя, который выступал в довольно-таки рваных облачениях, вероятно, чтобы продемонстрировать свою бедность. Одна черноволосая женщина долгое время бушевала на сцене, но не раздевалась. (Здесь это не принято, сказал господин Юй Гэнь-цзы, это проделывают только в тех развлекательных домах, которые мы с вами посетили позавчера в Минхэне. Между ними имеются определенные отличия.) Пару раз через сцену пронесли на носилках какого-то старика. Он громко причитал, но пел достаточно мощно. Однажды герой послал вверх стрелу, и вниз упала большая птица. Мне это очень понравилось. Несколько танцовщиц к концу пьесы попытались, как мне показалось, слегка взбодрить утомленную публику — это было бы чудом после семи-то часов! Задумано оно было хорошо, но я бы посоветовал внуку увековеченного Мастера в следующий раз подобрать для этой цели более изящных дам. Хотя, возможно, их вид соответствует общепринятому здесь стилю. Больше мне сказать тут нечего. Появился и злой волшебник. У него была бородка клинышком, и стоял он на треугольной скале. Когда волшебник запел, эта скала стала слегка раскачиваться посредством искусного невидимого механизма. Волшебник был явно этим обескуражен, но театральная скала продолжала содрогаться, и волшебник чуть было не свалился вниз. Мне это очень понравилось. Остальным же людям, как мне показалось, — нет, потому что, как только перед сценой опустился огромный занавес, они начали шуметь и буйствовать и учинили страшный грохот, хлопая одной ладонью о другую (вероятно, намекая, что хотят влепить актерам — или самому Мастеру? пощечины), а когда актеры малодушно встали перед занавесом, явно желая попросить прощения, им не дали произнести ни слова. Через некоторое время гнев толпы — должен признаться, не совсем несправедливый — постепенно утих, и все побежали опять есть зажаренные фаршированные свиные кишки.

— Нет, нет, — сказал я господину Юй Гэнь-цзы. — Не беспокойся, пожалуйста. Я очень доволен. И этот опыт пойдет мне на пользу.

Но про себя подумал, что часто я бы сюда не ходил.

IX

Ты должен поверить мне на слово, дорогой Цзи-гу, что я ни на мгновение не забывал о своей истинной цели — вернуться домой (и тем самым в объятия твоей дружбы). И хотя я об этом не пишу, мои мысли постоянно заняты только возвращением. С меня хватит этого мира. Я его узнал слишком хорошо.

Но возвратиться и жить тайком, как нищий, в западных пустошах и жевать там траву или попасть в лапы предателя и клеветника Ля Ду-цзи я не желаю. Мне необходимы точные и достоверные сведения о положении дел в нашем родном времени, отдаленном отсюда ровно на тысячу лет. Нужного мне и точного исторического труда я до сих пор не нашел, как уже было сказано, ни в библиотеке столицы Империи Ю-ксе, которая похваляется — и совершенно неправомерно — что там находится по одной из всех книг, имеющихся в мире. Мне до сих пор не удалось найти ни одного ученого, который был бы осведомлен о подобных тонкостях нашей истории, я даже не смог выйти на след того, кто бы знал кого-нибудь, кто это знает. Правда, господин Ши-ми вселил в меня надежду: он говорит, что догадывается, каким путем нужно идти. Что есть весьма знаменитый, выдержавший государственный экзамен ученый, он называется «Высокий Павильон», и хотя он большеносый, он знает все, что касается Срединного царства, вплоть до мелочей. Необходимо разыскать этот достойный восхищения «Высокий Павильон», и господин Ши-ми после своего возвращения незамедлительно займется соответствующими поисками.

Конечно, существует возможность — это предложение господин Ши-ми сделал мне, когда мы обсуждали мою проблему — вернуться обратно не на тысячу лет назад, а, например на… да: интересно, на сколько? На девятьсот семьдесят, пожалуй, слишком мало, демон Ля Ду-цзи, наверное, все еще творит там свои черные дела. Девятьсот пятьдесят лет слишком неопределенны. Девятьсот подходят, тут с полной уверенностью можно считать, что Ля Ду-цзи уже забрал дьявол. Но что я буду делать среди детей моих детей? Все друзья давно умерли, а о моей Сяо-сяо и речи нет. Я буду там еще более чужим, чем здесь среди большеносых.

Уже не говоря о том, что мой компас времени может вернуть меня ровно на тысячу лет назад, а не на более короткий отрезок времени.

Не отправиться ли мне, сказал господин Ши-ми, в сегодняшнее Срединное царство, чтобы там покопаться в древних текстах? Я давно уже подумывал о такой возможности. И как ни странно это тебе покажется, сделать это достаточно просто — нужно войти в Летающий железный дракон и со свистом полететь в Кайфын. Но, решил я, в этом нет никакого смысла. Потому что