Великие Правители Игры

Эйгар невольно засмотрелся на лёгкое платье девушки из мягкой бирюзовой ткани с фиолетовым отливом. Можно ли представить человека, который идеально вписывался в определённое место? Как неигровой босс разбойников с одним глазом в конце квеста, так и эту круглолицую краснощёкую девушку непозволительно было бы представлять в более скудных условиях. Лика была тем самым главным бутоном среди всего этого растительного разнообразия. Бродила меж кустов и клумб, словно лесная фея. Её пышные платья были настолько воздушными, что, казалось, она парит в воздухе, а не ходит по чёрствой земле.

– Не без плачевных последствий, —Настария отпила чай и прикрыла глаза, наслаждаясь нежным фруктовым вкусом.

– Видел Натали недавно. На собрании мне влетит, – печально вздохнул Эйгар, беря мисочку с песочным печеньем, – Как всегда, впрочем.

– Не говори чепухи! Не всегда же… Уверена, всё не так плохо, – Лика пыталась поддержать друга.

– Ага. Когда мы занимаем лучшие места в творческих акциях, меня не трогают. Только поэтому я ещё здесь. Повезло, что Стоун не танцует и не любит рукоделие.

При упоминании самой известной фамилии на Сервере, Настария нервно дёрнулась и слишком резко поставила чашку на стол. От проницательного взгляда Лики это не укрылось.

– Удивительно, что он вообще во что-то не может играть, – проговорила сквозь зубы наездница.

– Так дело в их отношении! – Эйгар возмущённо шлёпнул по дивану, – Творческие акции для баб, а ты, мол, мужик! Иди и режь чужих советников. Вот вам и всё. Простая формула их скудоумия.

Лика расстроенно опустила глаза. Эйгар был прав. Сервер 58 жил гендерными стереотипами и ярлыками. Франк сама страдала от этого. Игра не наделила девушку боевым характером и природной стройностью. И много чем ещё важным. Но сейчас целительница была не готова об этом вспоминать. Девушка перевела взгляд на Эйгара. По сердцу растекалась грусть от несправедливости, которую проживал Визариус каждый сезон.

– Зато мы с Настарией точно знаем, какой ты талантливый. Пусть эти великие бойцы дальше точат друг на друга свои мечи. Ты не обязан быть таким, каким тебя хочет видеть общество.

– Лика, красиво сказала, но все не так чудно! – возмутилась Настария, – Вспомни недавний вечер, когда ему опять, простите Творцы, надавали и мы всю ночь обрабатывали побои. А это происходит постоянно. Понимаешь, о чём я говорю? Эти ограниченные крысы ждут темноты. Лишь под ней из них прёт уверенность, что такие как Эйгар – игровая ошибка. И именно им нужно её исправить.

Настария была зла. Недавно ночью Эйгар задержался у неё в Конюшнях, а боевых советников у него нет. Она предлагала отправить парочку своих, но Визариус был слишком упрям и горд, чтобы получить помощь. Ненавистники напали со спины. Никакой чести и достоинства. Лишь ярость и непринятие игры, которую ведёт Визариус. Его игра отличалась от других. И на Сервере все это знали. Бесились, ведь это не подходит под их рамки, в которые они себя и загнали. И если раньше Эйгар пытался сопротивляться, то сейчас смирился.

Две девушки стали спорить на эту тему. Лика считала, что образумить можно любое сердце, показать, что зло не в людях, а в их взглядах. А взгляды, как правило, можно изменить. Настария же была убеждена, что злоба – неотъемлемая часть людей. В ком-то больше, в ком-то меньше. Её не убрать никогда. За спорами Лика и Настария не заметили, как Эйгар встал и ушёл из Оранжереи. Настроение у него испортилось окончательно.

Как бы обеспеченный господин показал величие и легендарность своего альянса? Может, высокие и массивные колонны, большие детально-расписанные фрески, символика своего альянса везде и всюду? В Легендах было все перечисленное и даже больше. Каждая комната выглядела так, будто все деньги и высокие титулы Игры проживали в них. Мраморные полы, эксклюзивная мебель из самых дорогих материалов, высококачественные витражи. На каждом углу стоят сундуки с драгоценными камнями, декоративные цветы из самых дальних уголков Игры, картины и портреты, написанные великими художниками в эпоху «Скуки», когда боевых акций было недопустимо мало и огромный процент игроков открыл для себя понятие «искусство». Вся резиденция топового альянса кричала: «Мы самые великие и легендарные! У нас всё великое и легендарное! Посмотрите!». И каждый раз, проходя эти роскошные коридоры, Эйгар чувствовал, как подступает тошнота, а глаза слепнут от обилия пафоса серебряно-синей символики. Игрок взглянул на время и понял, что опаздывает. После Оранжереи он забежал в купальни и привёл свой растрёпанный вид в порядок. Жаль, с душой так нельзя. Вымыть, почистить от негативных мыслей и дальше спокойно жить. Такой роскоши Игра не давала.