Великие психологи

Его путешествие по страницам истории новой научной психологии, где ему приписывалась честь стольких открытий, где порой его обвиняли в монополизме, — это главное путешествие только начиналось. В 1875 году Вундт еще не был согбенным седобородым полуслепым восьмидесятилетним мудрецом, каким его запомнили последующие поколения — это был твердо стоящий на ногах, сильный духом человек с острым взглядом, в котором вызывающе вспыхивал честолюбивый огонек.

Честолюбивым Вундт должен был быть непременно. К концу столетия он был уже не просто ректором Лейпцигского университета, — историк Фриц Рингер (1969) именует его «немецким мандарином»[1].

В книге Рингера повествуется о том, как различные силы, объединившись, обрекли Вундта на страдания при виде быстрого упадка немецкой чиновничьей культуры. Восхождение Вундта к великим вершинам было фактически следствием захватывающего дух помрачения в умах, воцарившегося среди пламени и хаоса, которые вихрем завертели все вокруг в период от начала первой мировой войны и до конца мировой войны номер два.

Немаловажной составляющей этого хаоса был радикальный поворот в умах, обрекший Вундта на забвение и дискредитировавший порядок, существовавший в XIX веке. Это было более разрушительным для разрабатываемой психологии, чем война, антигерманские настроения или потеря популярности среди студентов. Самый предмет его науки отрицался, даже запрещался, как ненаучный и непознаваемый. Поскольку психология Вундта была наукой о сознании.

ТЕОРИЯ ИЗ ПОЗОЛОЧЕННОГО ВЕКА

Учение Вундта о природе сознания базировалось на нескольких принципах, в которых широко использовались понятия волевого акта и целеполагания; радикальная форма в настоящее время называется конструктивизмом. Эта более поздняя ориентация была заявлена в его первом и основном принципе «креативного синтеза» (Schopferische Synthese) — этот принцип гласит, что непосредственный опыт не может организоваться в единое целое снизу вверх, путем соединения отдельных элементов. Вундт изложил этот принцип в своих ранних работах и постоянно подчеркивал его первостепенную важность вплоть до 1920 года, когда он, будучи уже при смерти, диктовал мемуары своей дочери Элеоноре. После смерти Вундта о его работах практически забыли; до самого последнего времени очень мало было серьезных исследований, посвященных описанной им системе мышления. В этот период стараниями многих составителей учебников о психологии Вундта сложился некий миф, легко воспринятый читателями. В большинстве случаев в них даже не упоминалось понятие «креативного синтеза» или другие центральные идеи вундтовской психологии.

Учение о креативном синтезе касается внешних проявлений сознания — продуктов деятельности коры мозга, обусловливающих характеристики схем организации опыта. От этого исходного пункта вундтовская система развивалась как совокупность принципов, объясняющих наличие колебаний в процессе сознания, по мере того как оно подпадает под влияние самоконтроля. Вся система основана на следующем доводе: психология (ее предмет), коренным образом отличается от естественных наук, а потому не может быть понят с помощью проведения каких-то аналогий с ними. Здесь Вундт, по-видимому, в первую очередь имел в виду химию и физику.

ПЕРВОСТЕПЕННОСТЬ ПСИХОЛОГИИ

Для Вундта психология была основой всех прочих наук: ведь она изучает процессы, которые лежат в истоке любой науки, чем и объясняется ее приоритет перед философией, логикой, лингвистикой и социальным анализом. В последние годы жизни Вундта такой подход стал известен как «психологизм»; это слово стало отрицательным эпитетом среди ученых и студентов, желавших изгнать из других наук все, что имело отношение к психологии. Вскоре, после смерти Вундта, его академическое и университетское наследие поделили между собой, с одной стороны, враждебные марксистско-ленинские интерпретаторы с Востока, а с другой стороны — враждебные им американские бихевиористы и их коллеги с Запада. Вся эта история, как он разворачивалась в Германии, с Вундтом в главной роли, недавно была хорошо описана Кушем.

В наше время, в конце XX века, стиль исследований и теоретические изыскания Вундта вновь вызывают интерес. Наметившийся поворот к более менталистически ориентированной когнитивной психологии вызвал к жизни буквально бурю исторических параллелей с Вундтом.

В настоящей главе мы лишь бегло коснемся этих дискуссий, но сосредоточимся на историческом контексте, который способствовал возникновению психологии Вундта, и на центральных идеях, пронизывающих все его труды.

НЕНАДЕЖНАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА