Великие рогоносцы

А с королями что делать? Рубить им головы? Правда, был такой один пример в мировой истории, когда римский император, нарушив слово, приказал отрубить себе голову, правда мраморную, в своем парке. А другой заставил себя пороть, и его публично, в костеле два монаха прутиком до крови стегали, офицерская унтер-вдова тоже ведь сама себя вытекла, почему бы и королям простых смертных не наследовать? Но Генрих IV пороть себя еще пока не собирается, он вновь начинаем пугать д’Антрага (авось испугается) и такое вот письмо любовнице строчит с явным желанием передачи его папаше: «Сударыня! Любовь, почести и милости, которыми я наградил вас, могли бы привязать ко мне самое легкомысленное существо, если бы оно не было одарено таким дурным характером, как ваш. Более язвить не стану, хотя, как вы сами знаете, должен бы язвить и мог бы. Прошу вас возвратить мне известное вам обещание, чтобы не заставить меня добывать его иным путем. Пришлите также и перстень, данный мною вам на днях. Ответ сегодня к ночи». Но ответа нет ни к ночи, ни на следующий день. Господин д’Антраг, наверное, знай себе посмеивается в бороду: «Король нас пугает, а мы не боимся, перстенек тоже не вернули». Тогда Генрих IV садится строчить следующее письмо, уже несколько в более мягком тоне. Он ну просто уж умоляет господина д’Антрага письмо вернуть, ну Христа ради, ну пожалуйста, отдайте. Не отдают и не боятся.

Одна теперь надежда Генриха IV на Господа Бога. Авось родит Генриэтта девчонку и документ будет неактуален. И в противовес всем известным нам королям, желающим только сына, Генрих истово молится: «Господи, пошли девчонку!». И это, дорогой читатель, было беспрецедентное и единственное явление в мировой истории, когда король захотел дочь. И вот Господь Бог сжалился над страданиями короля и послал свое спасение в образе… природной стихии, то есть дикой грозы, которая обрушилась на особняк господина д’Антраг. С громом и молнией, которая залетела в комнату беременной Генриэтты, но ее самое не тронула, не убила, но зеркало разбила и малость мебель порушила. Но Генриэтта так испугалась, что от испуга раньше времени ребеночком разродилась. Гроз и молний, дорогой читатель, многие, даже монархи, боятся. Каракалла залезал под кровать и затыкал уши во время грозы. Коммод бледнел как полотно и в шкаф забирался, Клавдий Тиберий вообще, извините, от страха грома штаны, то есть тунику, портил. Что поделаешь, даже смелые воины боялись грозы. Так что нечего вам, господин д’Антраг, так распекать свою дочь, что у нее выкидыш и представьте себе, дорогой читатель, мужского пола. Почти умирающая, больная Генриэтта в постели лежит, а Генрих IV, как узнал радостную новость, живо примчался к возлюбленной, за ручку ее нежно держит, в лобик целует, как какой другой монарх при известии о рождении наследника, и радостный блеск своих глаз скрыть не может. Генриэтта потом долго будет упрекать своего любовника за такой беспримерный эгоизм, но восторгу короля конца нет и вот на радостях делает Генриэтту герцогиней де Вернейль, и еще дает ей звание маркизы. Какие еще звания есть во Франции? Давайте их все сюда, на радостях король оптом одарит ими Генриэтту. Уф! Король вздохнул облегченно и срочно приступил к доведению до финала свой брак с Марией Медичи.