Великие рогоносцы

Второй невестой Якова стала вдова Бранденбургская, муж которой был наследником прусского императора. Марысенька вне себя от радости! Еще бы, породниться с таким знатным родом! В сундуках роется, вздыхает: жалко с дорогими мехами расставаться, но надо! На каждый самолично этикетки пришивает с инструкциями — в какой очередности и какого дня подарки вручать — не все ведь сразу — надо постепенно — больший эффект будет. Приказывает портному шить немедля специальный корсет Якову, горб его маскировать, ваты больше под плечи подкладывать, аптекарь над микстурой корпит — запах неприятный у Якова изо рта на приятный сводить. Приготовления закончены — Яков едет в Берлин. И вот откуда уже приходят восторженные письма, какая распрекрасная, веселая эта вдовушка, с каким восторгом подарки принимает, как хорошо к Якову, своему жениху, относится и даже один раз в костеле позволила коснуться своего башмачка. «Не отодвинула, матушка, ноги, когда я к ней прикоснулся», — с восторгом матери сообщает. Марысенька радостная по Виланову бегает, служанок за косы таскать перестала, готовится прижать невестку к своей еще почему-то молодой груди. И вот… явился Яков, с опущенным вниз лицом, заплаканными глазами, придерживая одной рукой паршивенькую обезьянку — подарок-утешение экс-тестя по утрате возлюбленной невесты. Оказывается наша вдовушка, хитрая шельма, дорогие меха охотно принимая и даже драгоценности из польской шкатулки, за плечами Якова иные матримониальные планы строила, и не успел Яков еще ей все меха вручить, согласно инструкции матери, как она уже за кого-то там из австрийского дома замуж выскочила. Марысенька в гневе шипит, сына-рохлю зло щиплет и кричит: «Надо было, дурак, свои права жениха предъявить. Почему не предъявил? Почему уступил?» — все шишки на бедного рохлю Якова сыпятся. Ну делать нечего. Засучив рукава, с прежней энергией принимается вновь Марысенька за поиски невесты для сына. Нашлась. Спасибо, опять же император австрийский Леопольд помог. Может, на этот раз афронта не будет. Не было, хотя королеве без обиняков сообщили: невеста не ахти. Бледненькая, хиленькая, да и вообще уродина. Яков ничего не желает слышать плохого о некрасивой невесте. Он, забросив латынь, желает жениться и все. «Не хочу учиться, хочу жениться». Хоть плохонькую, но жену бы Якову. А?