Великие рогоносцы

Благодарный Баррас, которому Наполеон Бонапарт облегчил старания отделаться от надоедливой любовницы, назначает Наполеона главнокомандующим итальянской армии и его брат Люсьен Бонапарт позднее запишет в своем дневнике: «Баррас в приданое Жозефине отдал пост главнокомандующего итальянской армии».

Как же Жозефина не оценила любовь своего мужа! Он бледнел, краснел и поминутно на запертые двери натыкался. Скачет, скажем, Наполеон Бонапарт как полоумный из далекой Италии, чтобы только быстрее Жозефину обнять, пыльный и неумытый с дороги, врывается в ее дворец, а там… Там пусто. Служанка в пояс низко кланяется и, скрывая усмешку, сообщает, что мадам катается в Булонском лесу. С кем катается? Наполеону Бонапарту немного стыдно, правда, такие вопросы прямые задавать служанке, но он удержаться не может и дрожит от ревности мелкой лихорадочной дрожью! А мадам катается по Булонскому лесу с Ипполитом Шарлем, бравым драгунским офицером, красавцем, который в данный момент является любовником Жозефины.

Ну Наполеон Бонапарт от таких неутешительных известий треуголку свою знаменитую еще пуще на глаза подвинет, насупится, и, как сыч, в молчании размышляет. И вы, наверное, дорогой читатель видели эту картину, когда Наполеон Бонапарт в такой позе несчастливого мыслителя сидит. И такие скорбные мысли ему в голову приходят, что он даже решается на развод.

Послушаем об этом одного из его офицеров, который был свидетелем такого состояния Наполеона: «Когда мы находились подле фонтанов Мессуардия (это было в Египте. — Э. В.),

я увидел, что Наполеон прогуливается с Жюно. Лицо генерала, всегда бледное, вдруг побледнело еще более обыкновенного. Я не мог понять причины. В лице его было видно что-то судорожное, в глазах что-то дикое. Он много раз ударял себя в голову. Никогда я не видел у него такого недовольного, встревоженного вида. Я шел к нему навстречу и, когда мы поравнялись, он сказал мне отрывисто и строго: „В вас нет ни малейшей привязанности ко мне, женщины! Жозефина! Если бы вы точно любили меня, то сказали бы все то, что я узнал от Жюно! Жозефина! А я за шестьсот лье. Вы должны были сказать мне об этом! Жозефина! Так обмануть меня! А с нею… Развод! Да, развод!“

Слово „развод“ будет еще неоднократно повторяться Наполеоном. Жозефина давала все поводы подозревать ее в неверности. Мать и сестры, особенно Полина и Каролина, ненавидящие жену Наполеона и называющие ее „старухой“, подстрекали его к этому и постарались соответствующим образом представить распутное поведение Жозефины. Наполеон мучится дикими муками ревности, и его письма наряду с их эротическим содержанием переполнены горечью и упреками. Он не маскирует свои подозрения, он прямо упрекает Жозефину в изменах и даже неуклюже предлагает ей самому найти ей любовника. Как же жалки, дорогой читатель, его письма к жене в этот период. Это письма раненого зверя, который, по его собственным словам, „готов изгрызть свое сердце“, так много в нем накопилось боли, тоски и эротического желания.

Польский король Ян Собесский умел писать своей Марысеньке письма, представляющие интерес для исследователей, как эпистолярно-эротический стиль. Это был шедевр эротической лирики, в которой голый натурализм умело был замаскирован метафорическими эпитетами. Наполеон не был искусен в словах любви. Его дикое, неуправляемое чувство требовало выхода и находило для этого очень примитивные грубые слова. Письма запестрели вот такими выражениями: „желания войти в мой маленький черный лесочек“. „Черный лесочек“ — единственная моя отрада и переполняет меня так, что не могу ни есть, ни пить, так жажду тебя». Жозефина смеялась над этой «наивной эротикой», пожимала плечами и шла на очередной бал. Ее письма вежливы, холодны и нечасты. А как же часто упрекает ее Наполеон, что она ему редко пишет! Но маленький генерал со своей страстью просто надоел Жозефине. Так всегда бывает, дорогой читатель! Женщины обычно не в состоянии принять огромное чувство. Оно их давит, вызывает чувство пренебрежения к объекту. Хочешь, мужчина, сохранить любовь женщины: никогда вслух не показывай ей слишком больших чувств. Потом, когда, как говорится, Наполеон окончательно раскусил натуру Жозефины, понял ее глубоко закоренелую порочность, отсутствие всякой нравственной морали, он начнет платить ей той же монетой, и ситуация диаметрально изменится. Теперь уже Жозефина будет ночами простаивать под дверями его спальни, плакать, страдать от ревности и умолять своего кумира об искорке любви. Она станет «обратимой рогоносицей».