Великие рогоносцы

Вот в своем убогом платьице (это вам не Мария Стюарт) Мария-Антуанетта собирается в свой последний путь — на эшафот. А у нее дикое кровотечение, а за нею зорко следит дежурный офицер, и она жалко умоляет его отвернуться, чтобы сменить рубашку. Не отвернулся. Он достойно выполняет приказание начальства: не спускать глаз с гражданки Капет. Мария-Антуанетта просит свою служанку заслонить ее. Окровавленная рубашка, свернутая в тугой узел, падает в печку. Потом ее извлекут и задумаются: выставлять ее вместе с головой гильотизированной королевы на публичное обозрение или нет?

Полоскание грязного белья продолжается во время всех судебных заседаний революционного комитета. Члены его даже додумались до того, что обвинили Марию-Антуанетту в кровосмесительной связи со своим несовершеннолетним сыном. Когда обвинение столь чудовищно, что противоречит здравому рассудку, жертве наиболее трудно бороться. Мария-Антуанетта могла от обвинения только плакать и умолять бога простить преступников, посягающих на святое святых — материнскую любовь.

Три дня и три ночи длился процесс и все время Марии-Антуанетте приходилось бороться уж если не за свою жизнь, то за свою честь. «Молча, но твердо вышла она из суда. Она тщательно надела чепчик и нарядилась в белое платье. Сидя на своей кровати, обратилась к жандармам с вопросом: „Как вы думаете, даст ли мне народ доехать до эшафота или разорвет в клочки?“ Жандарм ответил: „Сударыня, вы доедете до эшафота и никто не сделает вам вреда“. Вошел палач Сансон. Он пришел заранее, чтобы обрезать волосы осужденной королеве. Но она это сделает сама. Лицо королевы было бледно, но взор ее был горд и походка тверда. Руки у нее были завязаны за спину, а концы веревки держал палач. У ворот стояла телега с узкою дощечкой для сидения».

Всего несколько секунд было в распоряжении художника Давида, чтобы сделать карандашный рисунок: Мария-Антуанетта на эшафоте. Всего два-три мощных штриха и перед нами бессмертное гениальное творение: космы плохо остриженных волос вылезают из-под чепчика. Гордое, презрительное выражение лица и вечно оттопыренная «габсбургская» нижняя губа.

Казненный девять месяцев назад ее муж король Людовик XVI скажет на эшафоте: «Умираю невинным. Прощаю моим убийцам, прошу Бога, да не падет кровь моя на Францию». Мария-Антуанетта не произнесет ни слова. Поднимаясь по ступенькам на эшафот, она на одной из ступенек споткнется и чуть не упадет, но быстро, поднимет голову вверх.

Через несколько месяцев на эшафоте погибнет родная сестра Людовика XVI Елизавета. В Темпле умрет ее сын. «От туберкулеза», — проинформировали стражники революции. Неловко было говорить, что от насильственной смерти. Выживет только одна дочь Марии-Антуанетты. Она выйдет замуж за сына графа д'Артуа, будущего короля Карла X и призрак монархини Франции уже совсем близок, ибо ее муж — наследник французского престола.

Но никогда не станет она королевой. Вместе с тестем и мужем убегут в Прагу во время июльской революции и здесь, никем не понятой и несчастливой с мужем-импотентом, умрет в 1856 году, пережив своего отца на целых шестьдесят лет.

Ваятель смерти — Давид — свою миссию видел в увековечивании гениальным карандашным штрихом последние минуты осужденных перед гильотиной.

На революции неплохо можно заработать. Дантон не дал ему «заработать». Уютно расположившемуся с неизменным альбомом и карандашом в оконной нише, мимо которой должен был проезжать, Дантон крикнул Давиду презрительное: «лакей».

Королева Мария-Антуанетта с детьми. Она держала в ежовых рукавицах своего мужа Людовика XVI — неутомимого любовника.

Возок, на котором везли осужденных, стал легендарным. Почему его не сохранили как музейную редкость? Около трех тысяч человек привезли этим возком на гильотину, в их числе Мария-Антуанетта, Робеспьер и Дю Барри.