Великие тайны океанов. Атлантический океан. Индийский океан

Веллингтон, Новая Зеландия. Сто пятьдесят тысяч жителей. Жилые кварталы карабкаются по обдуваемым ветрами холмам, которые словно нависают над остальной частью города. В порту всегда царит оживление, но в момент, когда мы прибываем в Веллингтон, город живет необычайной жизнью. Идет июль 1942 года. Начавшись в Европе, как и в 1914 году, война охватила весь мир. На зелено-голубом море стоят сотни боевых кораблей, выкрашенных в темно-серый или защитный цвет, и с каждым днем их становится все больше. На них развеваются английские либо американские флаги. Линкоры, крейсера, крейсера ПВО, эскадренные миноносцы, тяжелые танкеры с мостиком на корме, три авианосца с бесконечными палубами, на которых жмутся друг к другу боевые самолеты. Запах мазута чувствуется даже в жилых кварталах.

Стоит южная зима – дождливо, ветрено, холодно. Жители Веллингтона без всякого удовольствия рассматривают это скопище кораблей в порту и на рейде.

– Японцы не преминут напасть на нас. Это будет новый Пёрл-Харбор.

После Пёрл-Харбора японцы захватили Малакку, Борнео, Новую Гвинею, Соломоновы острова. Новозеландцы считают, что следующая цель японцев – Австралия. Затем состоялась Мидуэйская битва, и на дно отправились один американский и три японских авианосца. Война может затронуть и Новую Зеландию. Японцы могут совершить нападение на Веллингтон, пока там стоит такая армада.

Но угроза минует. В последний день июля мазутная вонь усилилась, как никогда. Флотилия – эскадренные миноносцы, крейсера, линкоры, авианосцы – отплывает. Корабли исчезают на севере, оставив в порту несколько сторожевых судов. Они уходят надолго. Война удалилась. Слава богу!

В августе газеты запестрели новым названием – Гуадалканал. Оно будет склоняться на все лады несколько месяцев. «Гуадалканал – зеленый ад». Тихоокеанский Верден. Большинство великолепных кораблей, стоявших в Веллингтоне, ушло на дно в районе острова Гуадалканал, в 2 тысячах километров к северу от Новой Зеландии.

26 декабря 1942 года. Над рейдом Веллингтона сияет солнце. Дует свежий северный бриз. Два американских сторожевых судна покидают рейд. Они отправляются на патрулирование и встречают небольшое парусное судно норвежского типа, с заостренной кормой, около 10 метров в длину, которое безуспешно пытается войти в бухту, борясь со встречным ветром. Один из сторожевиков подходит чуть ближе, поскольку человек у руля парусника подает знаки руками.

На мостике небольшого военного судна стоят капитан и вахтенный офицер – они держат бинокли у глаз.

– Тип не похож на раненого или больного, – говорит капитан, – его парусник не выглядит поврежденным. Курса не менять.

– Может, он хочет, чтобы его взяли на буксир, потому что он не успевает домой к чаю? Ну и наглецы эти гражданские! Отправить бы их на Гуадалканал, пусть на собственной шкуре испытают, что такое война. Мне кажется, на нем аргентинский флаг.

– Опять аргентинский коммерсант из Веллингтона. Их прямо распирает от гордости, что они граждане нейтральных стран.

Шесть раз крохотный парусник пытался подойти к входу в порт. И шесть раз северный ветер и вызванное им сильное течение отбрасывали суденышко в открытое море. После шестой попытки человек убрал грот-парус и в полном отчаянии рухнул на палубу. Его обветренное лицо и рваные и заскорузлые от соли куртка и брюки могли бы подсказать офицерам сторожевика, будь те повнимательнее, что человек не похож на обычного яхтсмена и что прибыл он издалека.

На следующее утро поднялся южный ветер. Суденышко на всех парусах двинулось по портовому фарватеру. За рулем сидел улыбающийся человек – от вчерашнего отчаяния не осталось и следа. Парусник лег в дрейф рядом с небольшим военным катером, стоявшим у входа в порт. Яхтсмен молча предъявил судовые документы офицеру-новозеландцу, блондину громадного роста. Тот медленно и внимательно прочел их: «Вито Дюма. Член Аргентинского яхт-клуба. 42 года.

Буэнос-Айрес. Выездная виза: 27 июня 1942 года.

Кейптаун. Южная Африка. Прибытие 27 августа 1942 года.

Отплытие. 14 сентября 1942 года».

Разинув рот от удивления, офицер окидывает взглядом крохотный парусник и смуглого невысокого крепыша, затем хмурит брови:

– Откуда вы прибыли?

Он не помнит точно, какое расстояние отделяет Буэнос-Айрес от Веллингтона, но знает, что оно чудовищно. Даже расстояние между Кейптауном и Веллингтоном складывается из всей ширины Индийского океана, Тасманова моря и части Тихого океана.

Мореплаватель медлит с ответом, ощущая все более и более подозрительный взгляд офицера. Недоверие растет, поскольку Вито Дюма не решается сказать, что он прибыл из Буэнос-Айреса. Он даже сомневается, что новозеландец слышал о Буэнос-Айресе.

– Из Кейптауна.

Но его растрескавшиеся губы, отвыкшие от речи, с трудом выговаривают слова.

Лжец или безумец? Ясно одно: человек прибыл издалека.

– Поднимитесь, пожалуйста, на борт.