Великие тайны океанов. Средиземное море. Полярные моря

Как и Барбаросса, Селим I – умный политик. Получив акт о признании его власти, он призывает великого визиря:

– Объявляю Алжир пашалыком[22], а Хайр-ад-дина возвожу в бейлербеи.

«Бейлербей» означает «эмир эмиров», и во всей Османской империи[23] их только семь. Почетное звание? Не только: оно носит и религиозный характер, а в арабском мире это имеет важное значение. Затем Селим I велит послать Хайр-ад-дину четыре тысячи янычар.

Слово «янычары» часто употребляют, не зная истинного смысла. Не будем описывать историю этих войск, но скажем, что это были главным образом христианские дети, захваченные в плен во время набегов. Их воспитывали в военном духе, и они составляли личную гвардию султана: они подчинялись только ему и проходили лучшую боевую подготовку. Из них формировался отборный корпус. Подарок в четыре тысячи янычар был истинно царским, и Барбаросса сумел извлечь из него пользу. Через год он стал полновластным хозяином алжирского побережья, исключая крепость Пеньон, которую испанцы удерживали еще десять лет.

Во всеуслышание Барбаросса заявлял: «Это шип, вонзенный в нашу плоть», но доверенным лицам говорил: «Пустяки. Наше будущее на море».

Султан Селим I. Османская миниатюра. XVI в.

Он оценил значение титула, дарованного ему султаном: все североафриканские пираты присоединились к его флоту как к флоту адмирала верующих. К тому же Барбароссу действительно назначили адмиралом всего османского флота. Его морские силы росли с каждым днем и стали самым могущественным оружием султана, а значит, и ислама.

Приобрели известность и его ближайшие помощники: Драгут, мусульманин с Родоса; Синан, еврей из Смирны, которого подозревали в занятиях черной магией, поскольку он умел производить астрономические вычисления; Айдин, христианин, отказавшийся от веры и известный у испанцев под именем Бич Дьявола, а у французов и турок – под именем Бич Испанцев.

Неизвестный художник. Султан Селим I и его янычары. XIX в.

Каждую весну в Алжире снимается с якоря мощный флот. Выйдя в море, суда расходятся и начинают опустошать Западное Средиземноморье. Иногда пиратская эскадра проходит через Гибралтар, нападает на караваны судов, возвращающиеся с золотом из Америки, и грабит их. Случается, что Барбаросса остается в Алжире, занимаясь государственными делами и укреплением власти над завоеванными территориями. Когда он сам не принимает участия в экспедиции, то получает новости от своих эскадр и рассылает им приказы.

В 1534 году он отплывает во главе эскадры из 64 галер, только что построенных по его собственным чертежам. Он проходит Мессинский пролив, входит в порт Реджо-ди-Калабрия и через час удаляется – со всеми судами, стоявшими на рейде. Кроме захваченных матросов-христиан, ставших гребцами на его галерах, янычары успели взять в плен 600 крепких мужчин – добрый товар для невольничьих рынков. На следующий день в Мелито захвачено еще 800 христиан.

Среди пленников есть знатные люди, которых Барбаросса оберегает, рассчитывая получить за них выкуп. В беседах с ними он узнает о молодой вдове Джулии Гонзага, графине Фонди; слава о ее красоте разнеслась по всей Италии.

– Двести восемь итальянских поэтов сложили стихи в ее честь.

Барбаросса поглаживает бороду, его глаза сверкают, но он сохраняет внешнюю невозмутимость. Он хороший политик: эта жемчужина нужна не ему, а его государю. Сулейман I, наследник Селима, гордится своим гаремом. Итак, вперед на Фонди, где живет графиня!

Суда пристают к берегу ночью, и янычары бросаются к замку. Слишком поздно. Успели дать тревогу, и графиня в одной ночной рубашке ускакала на лошади в сопровождении слуги. Барбаросса, разъяренный вестью о бегстве красавицы, решил наказать Фонди:

– Отдаю город воинам на четыре часа!

Насилия, грабежи, поджоги – все это вновь и вновь повторяется вдоль обоих побережий «итальянского сапога». Европейские дворы кипят от возмущения. Барбаросса не мешкая отправляет в Константинополь галеры и другие суда с награбленными сокровищами. Сулейман называет его любимым сыном. Ничуть не опьяненный успехом, умный стратег, Барбаросса пользуется смятением в Европе и решает осуществить давно задуманную операцию:

– Всему флоту плыть в Тунис, и как можно быстрее!

Неизвестный художник. Пираты Хайр-ад-дин Барбаросса (справа) и Синан. Ок. 1535

Султан Туниса пока еще подчиняется Испании. Барбаросса входит в порт, подвергает город пушечному обстрелу и к вечеру овладевает им.

Христианские державы потеряли последний опорный пункт на средиземноморском побережье, от Гибралтарского пролива до Константинополя и даже Далмации.

– Это уж слишком! – изрек король Испании Карл V.

В девятнадцать лет он мог похвастаться тем, что в его владениях никогда не заходит солнце. Теперь все изменилось. Карл V понимает, что речь идет уже не о пиратстве, а о возобновлении смертельной схватки между крестом и полумесяцем. И он бросает на чашу весов весь свой флот – 600 кораблей под командованием Андреа Дориа.

Флаг Хайр-ад-дина в Морском музее Стамбула