Великие загадки Древнего Египта

Поскольку следы были запутаны с самого начала, как теперь опознать тела и отыскать соответствующие гробницы?

Первым делом надо составить опись имеющихся у нас в распоряжении артефактов и побывать в тех местах, где жили наши герои. Они не только посещали разные дворцы (от которых теперь не осталось и следа) и чужие земли, но и возводили в свою честь величественные памятники. Иногда те же стелы могут подсказать, в какие оазисы наезжал тот или иной фараон и случалось ли ему бывать в Нубии. А царские сановники строили себе великолепные гробницы, расписывая их стены сценами из повседневной жизни, в которых угадываются и придворные, и цари. Необходимо почаще обращаться к земной жизни фараонов – так проще отыскать их усыпальницу, саркофаг или мумию.

Что касается Тутмоса IV, его сына Аменхотепа III и супруги Тэйе, а также других членов царской семьи, мест, связанных с ними, и правда очень много, хотя далеко не каждое хранит их следы. Помимо наиболее известных, как, например, Западные Фивы, где стоял храм Аменхотепа III, обследованный немецкими археологами, и где нашли статую царицы Тэйе в облике сфинкса и стелу с несколькими статуями царя; помимо гробницы Аменхотепа III, открытой в Западной Долине, где сейчас ведутся раскопки, – гробницы просторной, но разграбленной, в которой не сохранилось никаких сведений об Аменхотепе и его супруге, – существует и восхитительная усыпальница Тутмоса IV, где он изображен в окружении богинь, но где тоже нет ни единого упоминания о том, как жили цари.

В этом смысле куда более интересны гробницы царедворцев, живших во времена Аменхотепа III, – таких как Рамос, который начал строить себе усыпальницу при Аменхотепе III, а закончил при его преемнике Аменхотепе IV – Эхнатоне. К примеру, в нечасто посещаемой гробнице Керуэфа, правой руки царицы Тэйе, хранится упоминание о важных обязанностях этого царедворца – он, вероятно, занимался тем, что устраивал царские юбилеи. В его усыпальнице на видном месте прекрасно сохранились образы царской четы. По тем же изображениям нетрудно представить себе, с какой пышностью праздновались эти юбилеи. Некоторые сцены, нарисованные на стенах Луксорского и Карнакского храмов – на восточном берегу Нила, и памятные скарабеи, которых по велению Аменхотепа III обычно отливали в канун всякого знаменательного события и затем рассылали по разным областям Египта и в чужие земли, дают нам полное представление о том, что писцам надлежало скрупулезно заносить в дворцовые хроники. В нашем случае все имеет значение, даже ярлыки на кувшинах, найденных в Малькатте, – там, где Аменхотеп III повелел заложить величественный дворцовый комплекс, поскольку тот, что стоял на Восточном берегу, по его разумению, был слишком мал. В хрониках порой упоминается и о праздновании всевозможных юбилеев и строительстве владения для какого-то высшего сановника, царя или же о возведении святилища в честь того или иного бога.

К упомянутым усыпальницам стоит прибавить и гробницы других, не менее важных сановников, таких как Сурер, Ушерхат, Менна (одна из дочерей которого, по-видимому, состояла в гареме фараона), Уйе, Нахт, Хэмат, Собекхотеп, Мерит, Хекернех, Хоремхеб, Небамон, Неферсекхеру, Ипуки, Аанен, Меримес, Самут, Аменхотеп, Пареннефер, – они обрели покой кто в Долине Вельмож, кто в Дейр эль-Медине.

О жизни Аменхотепа III известно далеко не все.

Был ли он великим полководцем? Был ли достоин памяти, которую о себе оставил? И какие свидетельства о нем сохранились за пределами Фив?

Что касается ратных подвигов Аменхотепа III, военных походов, которые он снаряжал в чужие земли, а также жизни его придворных и сановников, его же созидательной деятельности, то многие тексты и памятники предоставляют нам на сей счет новые сведения, и к числу таких свидетельств, в частности, относятся: надписи на острове Сехель неподалеку от Асуана; остров Элефантина напротив Асуана, где уже завершилась реставрация храма Сатет, а в храме бога Хнума все еще продолжаются раскопки; Томбос; остров Коноссо, рядом с Первым порогом; тексты и стелы в Духене и Сай; надписи в Вади-Хаммамате и Вади-Гавасисе; все граффити, обнаруженные в пустыне между Луксором и Красным морем, поблизости от Хургады.

Не менее удивительные артефакты – барельефы, утварь и статуи – были найдены и в других местах: в Мединетэль-Гуробе, Гизе и Мемфисе, бывшей столице фараонов эпохи пирамид. А также – в отдаленных и труднодоступных областях, как, например, на Серабит эль-Хадим, «Бирюзовой горе» – в самом сердце Синая. На вершине этой горы была воздвигнута капелла в честь богини Хатор, божественного олицетворения бирюзы: сделанные там открытия представляют собой интерес ничуть не меньший. В этом достопамятном месте, куда два с лишним часа хода в гору от ближайшего бедуинского селения и куда цари всех времен почитали для себя за честь доставить камни для закладки новых сооружений, сохранилось огромное множество всевозможных надписей!