Великие завоеватели

Но «внимать доводам римлян» Аттила конечно же не собирался. Тем более что кроме надуманного им повода о наказании непокорного Теодориха к концу 450 года появился еще один. Вот что пишет в связи с этим украинский военный историк, полковник Алексей Паталах: «…после смерти франкского короля Хлодиона началась борьба за власть между его сыновьями, один из которых обратился за помощью к предводителю гуннов, другой – к главнокомандующему римскими войсками Флавию Аэцию». Так что и без несостоявшегося брака с Гонорией поводов для объявления войны Риму у Аттилы хватало. Поэтому в январе 451 года он, как пишет Бувье-Ажан, «объявил варварам, собравшимся под его командованием, что им предстоят решительные сражения, война будет беспощадной, а опустошения будут неслыханными». Историки наперебой утверждают, что именно по этому случаю Аттилой были якобы произнесены слова, приписываемые ему древними авторами, в частности Приском: «Там, где ступит копыто моего коня, больше не вырастет трава». В действительности же, по мнению французского историка, если эта знаменитая фраза и была им сказана, то скорее всего только «с целью запугать врага перспективой беспощадного опустошения и тем самым лишить его воли к сопротивлению». Ибо «хотя Аттила и прибегал к показательным опустошениям с целью запугивания населения, он воздерживался от систематического применения тактики выжженной земли».

Тем не менее, огромная разноплеменная орда, переправившаяся через Рейн у границ римской провинции Галии, несла всему населению Западной Римской империи смерть и разрушения. Вот как описывал это нашествие гуннов французский ученый Амедей Тьерри в «Истории Аттилы», изданной в 1884 году: «Никогда еще со времен Ксеркса не видела Европа такого скопления народов, ведомых и неведомых; в поход выступило не менее пятисот тысяч воинов. Азия выставила самых уродливых и самых свирепых своих представителей – черных гуннов и акациров с колчанами длинных стрел, аланов с длинными копьями и роговыми панцирями, невров, беллонотов, раскрашенных и татуированных гелонов, вооруженных косами и облаченных в куртки из человеческой кожи. Из сарматских степей примчались на своих колесницах полукровные племена, наполовину славяне, наполовину азиаты – оружие, как у германцев, нравы, как у скифов, полигамия, как у гуннов. Германия направила свои самые отдаленные западные и северные племена – ругов с берегов Одера и Вислы, скиров и тукилингов с верховьев Немана и Дюны (…); они шли в бой, вооружась коротким скандинавским мечом и круглым щитом. Были здесь и герулы, быстрые наездники и неустрашимые воины, но жестокие и наводившие страх на все другие германские племена, которые смогли в конце концов обрести покой, лишь полностью их истребив. На призыв Аттилы откликнулись остготы и гепиды. Их тяжелая пехота столько раз повергала в ужас римлян. (…) Такова была эта армия, которая, казалось, вобрала в себя весь варварский мир и притом была еще далеко не полной. Перемещение стольких народов стало почти революцией на обширной североевропейской равнине. Славяне спустились к берегам Черного моря, чтобы занять свои прежние земли, с которых их когда-то вытеснили ушедшие теперь остготы; арьергард черных гуннов и авангард белых гуннов – авары, болгары, гунугары, турки – сделали еще один шаг к Европе. В гигантской армии перемешались грабители всех мастей, вожди и чернь, друзья и враги, будущие властители Италии, занявшие место западных цезарей. (…) Все обломки цивилизованного мира и все лучшие силы варварского мира, казалось, составляли свиту гения разрушения».

Большинство историков оценивают численность армии Аттилы, брошенной на завоевание Римской империи, в пятьсот тысяч человек. Некоторые авторы утверждают, что их было даже семьсот тысяч, поскольку на всем пути следования к войску присоединялись различные племена и народы. Так, Прокопий пишет, что в войсках были массагеты и другие скифы. Сидоний Аполлинарий добавляет, что к походу присоединились квады и маркоманы, свевы, франки с берегов Неккара, тюрингские племена и зарейнские бургунды. Однако современные историки находят цифру в пятьсот тысяч преувеличенной и говорят самое большее о ста пятидесяти – двухстах тысячах человек. К примеру, такой точки зрения придерживается россиянин И. А. Стучевский. Так или иначе, но варварская армия была по тем временам огромной, ибо, как утверждали древние авторы, шла по территории фронтом, растянувшимся на 150 километров! Римские военачальники, не в силах справиться с ней, отходили в глубь страны без боя, оставляя жителей на растерзание захватчикам. Вскоре ими была разграблена вся Северная Галлия, но это было только начало наступления гуннов на Европу.

«Битва народов» на Каталаунских полях