Великие женщины мировой истории. 100 сюжетов о трагедиях и триумфах прекрасной половины человечества

Весной 1926 года к Чарской неожиданно зашли три девочки из соседней школы. Сытенькие, ухоженные, вероятно, дети партработников. Потому и такие бойкие. Ничуть не стесняясь, рассказали, что в школе устраиваются литературные суды. Дети судят буржуазных героев – Онегина, Печорина, Чацкого. Вчера судили героинь ее книг – Люду Влассовскую и Нину Джаваху из «Записок институтки» и «Княжны Джавахи». Приговор вынесли по полной программе: дворянское происхождение, морально разлагающий буржуйский быт, недостойные строителей революции чувства. «Но ведь героини дружили, делились сокровенным, защищали друг друга, – попыталась вступиться Чарская. – Это же самые нужные чувства!» – «Нет! – хором отрезали две девочки. – Нужно было устраивать революцию!» Но третья, сконфузившись, промолчала.

Тут совсем некстати пришел с работы на обед муж Чарской. Стесняясь, торопливо проглотил пустую похлебку и ушел. «А что же вы не дали ему второе?» – поинтересовались девочки. Чарская виновато развела руками: «Я не успела…» Не говорить же детям про нищету. Но видно, девочки и сами это заподозрили, потому что быстро ушли.

Лидия Алексеевна в изнеможении оперлась о край стола и вдруг почувствовала, что под клеенкой что-то хрустнуло. Сунула руку – деньги. Выходит, пока одни обличают ее на «судах», другие все же помнят ее книги. Наверное, деньги сунула та самая, сконфузившаяся. Значит, когда-то и она зачитывалась ее книгами. Боже, неужто было это?! И она, писательница Чарская, помогала неимущим, устраивала благотворительные вечера? А вот теперь ей сунули милостыню…

Как непредсказуема жизнь! В детстве она казалась волшебной сказкой. Лида Воронова (именно такой была ее родовая фамилия) родилась в Царском Селе 19 января 1875 года и с восторгом обожала мир, наполненный поэзией Пушкина и волшебными историями, которые рассказывала мама. Но когда Лиде было 6 лет, сказка кончилась – мама умерла. Отец, военный инженер, перевелся на Кавказ, забрав дочь с собой. Но потом его вернули в Россию, в Шлиссельбург, и он вновь женился. Так у Лиды появилась мачеха, постоянно кричавшая на падчерицу: «Дрянь! Гордячка!» От ее злобы девочка убежала из дома. Конечно, ее нашли. Вердикт отца был суров: строптивицу отдали в Павловский женский институт в Петербурге. Семь лет, с 1886 по 1893 год, Лида провела там, не встречаясь с родными, не выходя в большой мир. Сначала считала институт тюрьмой, потом освоилась, привыкла к жестким законам, а под конец даже полюбила. Да и как не полюбить? Институт стал ее единственным домом, а подруги и учителя – семьей.

Потом был торжественный выпускной вечер, когда оробевшую Лиду отвезли в Зимний дворец, где государыня Мария Федоровна самолично вручила ей золотую медаль. А после выпуска предстояла большая жизнь. Но какая? Вернуться к отцу? Лида давно смирилась с его вторым браком, но жить в этой семье не хотела. И судьба смилостивилась над гордой девушкой: блестящий офицер, балагур-весельчак Борис Чурилов, сделал ей предложение. 18-летняя Лида его приняла. Отчего же брак не сложился? Может, блестящая, темпераментная красавица, вырвавшаяся на свободу из институтских стен, захотела веселой свободной жизни? Ничуть не бывало! У Лиды родился сын Юрий, и юная мать жила в постоянных хлопотах. А вот весельчак Чурилов этими свалившимися заботами был ошарашен. Вскоре он оформил перевод по службе и отбыл из Петербурга навсегда. Молодая мать осталась одна с ребенком на руках.

И что было делать? Просить денег у отца с мачехой? О нет, Лидия была горда, решив ни от кого не зависеть. Но у нее же не было никакой профессии. Оставалось одно – сцена. Конечно, дамы ее круга не шли в актрисы, но яркая, темпераментная сероглазая красавица Лида настояла на своем. Ее приняли на драматические курсы при Императорском театральном училище, потом и в Александринский театр. Вот только фамилию предложили сменить. Лидия не решалась, но однажды ночью в ее голове прозвучал чей-то голос, словно ее окликнули: «Чарская!» Девушка вздрогнула и поняла: она больше не Чурилова, она – Чарская, от слов «чары», «очарование». Уж с такой-то фамилией она станет чаровницей сцены!

Но опять – увы… Чтобы играть первые роли, необходим богатый и влиятельный покровитель. Однако первый же сановный старец, сунувшийся к Лидии, получил от ворот поворот. Словом, несмотря на талант и красоту, ей достались только вторые роли. Ну а на них трудно прожить с ребенком на руках…

Вот тогда-то Лидия и вспомнила свое детское увлечение – с 10 лет она сочиняла стихи и сказки, все время обучения в институте вела дневник, записывая туда все свои переживания. «Почему у других не бывает таких странных мечтаний, какие бывают у меня? – недоуменно написала она в дневнике в 15 лет. – Почему я переживаю все острее и болезненнее, чем другие?» Так пусть же теперь все эти переживания послужат на благо!