Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

Сначала Сципионы, навербовавшие, как уже отмечалось выше, в свою армию 20 тысяч местных кельтиберов – бойцов свирепых, но не стойких, совершили роковую ошибку. Они неразумно разделили свои силы. Две трети всех римских сил во главе с Публием Корнелием Сципионом было решено двинуть против Магона Баркида и Гасдрубала Гискона. Оставшаяся часть римских войск Гнея Корнелия Сципиона вместе со всеми кельтиберами должна была действовать против армии Гасдрубала Баркида. Римские полководцы так были уверены в успехе, что беспокоились лишь об одном: как бы напуганные предыдущими сокрушительными поражениями от римских легионов Сципионов карфагенские военачальники не ушли в горы и не затянули бы войну на долгие годы. Эйфория от предыдущих побед явно сыграла злую шутку с прежде такими расчетливыми римскими братьями.

Карфагенские военачальники предпочли выжидать, ожидая начала военных действий со стороны неприятеля.

Римские братья-полководцы вместе подошли к лагерю Гасдрубала Баркида. Действуя по ранее разработанному плану, Гней остановился, а Публий двинулся вперед навстречу своим противникам. Учтя, что главной ударной силой Гнея Сципиона, несомненно, являются его кельтиберские союзники (их было намного больше, чем собственно римских легионеров!)

, Гасдрубал Баркид сумел тайно и ловко перевербовать их на свою сторону. Крупной суммы денег оказалось вполне достаточно, чтобы армия Гнея в нужный для него момент могла сократиться более чем вдвое. В результате, когда противники сблизились на глазную видимость, кельтиберские вожди внезапно увели своих воинов, нагло заявив опешившим римлянам на прощание, что, дескать, междоусобицы не позволяют им продолжить воевать на стороне Рима. Так, Гней Сципион оказался один на один с превосходившими силами врага, который немедленно начал наступление. Понимая, что ввязываться в бой теперь чревато поражением, а соединиться с братом враг не даст, Гней принял единственно возможное решение: отступать, уклоняясь от боя, особенно на равнине, где превосходство неприятеля было бы подавляющим. Карфагенская кавалерия кинулась ему вдогонку.

Теперь все зависело от того, кому улыбнется удача в схватке Публия с другим братом Ганнибала и Гасдрубалом Гисконом.

Его положение было ничуть не лучше, чем у младшего брата.

Нумидийская конница Массанассы постоянно – днем и ночью – налетала на римское сторожевое охранение. Удары, наносимые ею, день ото дня становились все ощутимее, потери среди легионеров – все болезненнее. В конце концов, римляне оказались запертыми в своем собственном лагере. Нехватка собственной кавалерии делала положение Публия все более и более тревожным. Опасность возросла, когда разведка донесла о приближении к римскому лагерю 7—8-тысячного отряда, одного из самых воинственных иберийских вождей Индебола (Андебала) – снова перешедшего на сторону карфагенян. Стремясь не допустить соединения Индебола с Магоном и Гасдрубалом Гисконом, Публий Корнелий Сципион решился на крайне рискованный маневр! Оставив в лагере лишь малую часть своей армии под началом своего легата Тиберия Фонтея, со всеми силами сам бросился навстречу переметнувшимся к врагу иберийцам. Но перехватить Индебола римский полководец не успел, и ему пришлось принять встречный бой с объединенными силами Магона Баркида, Гасдрубала Гискона и Индебола. И хотя численное превосходство было на стороне противника, но дисциплинированная римская пехота уже, казалось, побеждала, как вдруг с флангов на нее напали нумидийские всадники Массанассы, а с тыла врезались конные карфагеняне, заранее спрятанные в засаде. Во время жестокого боя пытавшийся прорваться из окружения Публий пал, пронзенный несколькими дротиками. Лишившись командующего, римские легионеры стали разбегаться; многие из них были изрублены нумидийскими всадниками уже во время бегства.

…Между прочим, рассказывали, что на самом-то деле Публий Корнелий Сципион-Старший (вскоре на испанском театре военных действий появится его сын – Публий Корнелий Сципион-Младший) погиб совершенно случайно: во время рекогносцировки, которую он совершал перед боем с немногочисленной свитой, и оставшиеся без полководца римляне проиграли превосходившим численно врагам!..

Теперь положение Гнея Сципиона крайне обострилось: карфагенские армии очень быстро объединились и стали его окружать. Войско Гнея вынуждено было ночью отступить перед численно превосходящими силами всех трех карфагенских полководцев. Но летевшая по пятам нумидийская кавалерия задиристого и охочего до подвигов юного и неутомимого «гончего пса» Массанассы заставила на рассвете римскую пехоту остановиться и принять невыгодный бой…