Великий Гэтсби

Мы с ним одновременно посмотрели на траву, вернее, на непролазные заросли моего владения и четкие очертания примыкавшего к ним тщательно подстриженного газона Гэтсби. Я сразу же понял, что выкосить следует мою траву.

— И потом, есть еще одна, э — э-э, небольшая проблема, — нерешительно начал он, а потом и вовсе замолчал.

— Так давайте перенесем визит на несколько дней, — сказал я.

— О, да я ведь совсем не о том. То есть о том, но… — Гэтсби окончательно смешался и, похоже, мучительно подыскивал слова. — Видите ли, старина, я подумал, что вы ведь, э — э-э, несколько стеснены в средствах и не так уж много зарабатываете, верно?

— Не то слово! — ответил я.

Мой ответ, похоже, придал ему решительности, и он закончил куда более уверенно:

— Да, так вот, я и подумал, вы уж извините, ради Бога, что я… Да, знаете ли, вообще‑то я отошел от дел, но кое — какие деловые связи сохранились — так, мелкий бизнес, чтобы совсем уж не заржаветь. И я подумал, раз уж у вас такие заработки… Вы ведь занимаетесь бонами и облигациями, старина?

— Скажем так: пытаюсь заниматься ими.

— Очень хорошо! Тогда мое предложение может заинтересовать вас. Во всяком случае, много времени не займет, а заработать можно прилично. Но это довольно‑таки конфиденциальное дело.

Сегодня я понимаю, что если бы тот разговор состоялся при несколько иных обстоятельствах, то вполне мог стать поворотным пунктом всей моей жизни. Но это заманчивое предложение было сделано им с такой медвежьей неловкостью и выглядело такой уж незавуалированной попыткой отблагодарить меня за будущую услугу, что я просто не мог принять его.

— Мне очень жаль, — ответил я, — но я настолько загружен, что физически не смогу вести еще и ваши дела, мистер Гэтсби.

— Но вам не придется иметь никаких дел с Вольфсхаймом! — воскликнул он.

По всей видимости, Гэтсби решил, что меня отнюдь не вдохновляет перспектива «деловых х — хонтактов» со старым евреем, о которых зашла речь во время ленча в Нью — Йорке, но мне удалось убедить его, что он заблуждается. Он подождал немного в надежде, что я продолжу разговор, но я был поглощен своими проблемами и совершенно не расположен к общению, так что ему не осталось ничего другого, как с видимой неохотой откланяться и уйти.

Я испытывал легкое головокружение и чувствовал себя абсолютно счастливым после вечера с Джордан, поэтому провалился в глубокий сон, едва положив голову на подушку. Не знаю, отправился ли Гэтсби на Кони — Айленд или же всю ночь напролет бродил по анфиладам комнат, а ярко освещенные окна его виллы горели в ночи путеводными звездами. Я позвонил Дейзи на следующее утро прямо из офиса и пригласил в гости на чашку чая.

— Приезжай без Тома, — строго сказал я.

— А кто это — «Том»? — с невинным кокетством спросила она.

К утру небеса прохудились, и на землю хлынули потоки проливного дождя. В пол — одиннадцатого в дверь постучался газонокосильщик в дождевике и сообщил, что прислан мистером Гэтсби привести в порядок лужайку перед домом. Тут только я вспомнил, что забыл предупредить финку, поэтому поехал за ней в поселок и долго кружил по переулкам среди промокших до самого фундамента беленых домиков, и раз уж такое дело, купил несколько чайных чашек, лимоны и цветы.

С цветами я поспешил, поскольку в два часа от Гэтсби поступило содержимое, наверное, целой теплицы с соответствующими аксессуарами для их размещения. Час спустя кто‑то нервно распахнул входную дверь, и на пороге появился Гэтсби в белом фланелевом костюме, сорочке серебристого цвета и золотистом галстуке. В лице — ни кровинки, а под глазами черные круги — следы бессонницы.

— Все в порядке? — с порога спросил он.

— Трава в идеальном состоянии, если вы ее имеете в виду.

— Какая трава? — растерялся он. — А, трава во дворе! — Он нервно посмотрел в окно, но, учитывая его взвинченное состояние, вряд ли что‑нибудь там увидел.

— Выглядит очень даже неплохо, — рассеянно заметил он. — Где‑то мне попадался прогноз, что к четырем дождь прекратится. Если не ошибаюсь, в «Джорнэл». Забыл спросить, а у вас есть все, что нужно для… э — э-э, для чая?

Я отвел его в буфетную, где он с видимым неодобрением покосился на мою финку. Потом Гэтсби тщательно осмотрел со всех сторон дюжину лимонных кексов, приобретенных мной в лавке деликатесов.

— Пойдет, как вы считаете? — поинтересовался я.

— О чем речь! Конечно, пойдет, — сказал он и неискренне добавил: — Старина…

К половине четвертого проливной дождь превратился в холодную и мутную туманную взвесь, в которой плавали крупные тяжелые капли росы. Гэтсби с отсутствующим взглядом листал «Экономику» Клея, сотрясаясь вместе с полом, который ходил ходуном под тяжелой поступью моей финки, устроившей, похоже, настоящий погром в крошечной кухне. Время от времени он бросал обеспокоенный взгляд на подслеповатые от дождя окна, словно на улице происходили странные тревожные и малопонятные ему события. Неожиданно он поднялся и ломким трагическим голосом заявил, что приносит извинения за причиненное беспокойство, но вынужден откланяться, потому что…

— Ну, и почему же? — невежливо оборвал его я.