Великий Яковлев. «Цель жизни» гениального авиаконструктора

«Яковлев был сам не свой, нервничал, и это немудрено. Кроме нас в эту тему мертвой хваткой вцепились с десяток конструкторов. Из ближайших конкурентов Яковлев больше всего опасался Лавочкина, Микояна с Гуревичем и Поликарпова».

Хорошо, хоть Поликарпова Адлер вспомнил, не поверил, стало быть, в шутку (в шутку?) сказанным словам Яковлева, что Шехтер стоит Поликарпова…

Перед самым Новым годом, когда счет времени велся на часы, позвонили из приемной Сталина: «Нужно сделать доклад по итогам поездки в Германию. Срочно». Как всегда, срочно…

И, бросив все дела, Яковлев садится за доклад, который он через несколько дней сделал на заседании Технического совета НКАП: «Анализ конструкций немецких самолетов».

Обсуждение было бурным, шло сравнение летно-технических характеристик их самолетов с нашими, говорили о сроках выхода в небо новой техники.

И наконец прозвучал тот самый вопрос, которого ждал докладчик: а когда истребитель Яковлева поднимется в воздух? Александр Сергеевич ответил: «В первой половине января».

А что же конкурс? Так помпезно начавшийся с приглашений «молодых, безвестных» в кабинет к Сталину, он постепенно сошел на нет, и никто и не возражал против этого. Для людей, искушенных в околокремлевских делах, по мере того, как становилось ясно, что Яковлев вдруг вошел в число фаворитов у товарища Сталина, вопрос о победителе был практически решен. Как сдаст Яковлев самолет, так скорее всего и будет заявлено, что «молодые, безвестные» сумели дать Родине истребитель. С большой скоростью. Что и требовалось доказать.

Собственно говоря, итоги конкурса, если кто-то задумал бы их подводить, были предельно ясными. По условиям, которые озвучил сам вождь, лучшим истребителем будет признан тот, который будет самым быстрым и который пройдет испытания и будет готов к запуску в серию. Такой самолет в 1940 году уже был. Это поликарповский И-180. Но с его судьбой мы уже познакомились…

Яковлев, конечно, знал о положении дел на горьковском заводе, и оно его скорее всего устраивало, поскольку именно в этой оттяжке был его шанс. Теперь надо было уложиться в тот срок, который он озвучил в НКАП – сдать самолет в первой половине января.

Яковлев держал слово всегда. Сдержал он его и сейчас, хотя перед самой выкаткой И-26 произошло событие, которое круто изменило его жизнь на долгие годы, а точнее повлияло на всю его жизнь.

9 января в его рабочем кабинете зазвонил телефон, звук которого он узнал бы из тысячи телефонных трелей. Тот самый телефон…

Как всегда, внутренне собравшись, Яковлев ответил на приветствие Поскребышева, помощника вождя. Тот попросил оставаться у телефона, поскольку с ним хочет переговорить товарищ Сталин. За долгие и тягостные секунды, когда в трубке слышен только легкий шорох электрических разрядов, Яковлев успевает удивиться тому, сколь могучей силой характера наделен этот человек с тихим голосом, неторопливыми движениями, которого при жизни нарекли вождем, и прежде, чем трубка ожила, Яковлев вдруг догадался, что этот звонок будет самым важным в его жизни.

Поздоровавшись, вождь спросил:

– Вы очень заняты? (Можно подумать, что Яковлев ответил бы: «Извините, товарищ Сталин, занят и очень. Не могли бы вы позвонить через денек-другой?»).

– Вы не могли бы приехать сейчас? – продолжал вождь. – Нам надо решить с вашей помощью один организационный вопрос.

Через четверть часа Яковлев был уже в приемной и тотчас пропущен к вождю. За столом сидели некоторые члены Политбюро, еще какие-то незнакомые люди, Сталин приступил к делу сразу:

– Нарком авиационной промышленности Каганович освобожден от должности как не справившийся с делом. Новым наркомом назначен товарищ Шахурин Алексей Иванович (жест в сторону незнакомого человека). Вас решено назначить к нему заместителем…

Всего ожидал (да, ожидал!) Александр Сергеевич Яковлев, молодой конструктор, перспективный руководитель, амбициозный человек, но только не этого!

Все возражения, среди которых была и молодость, и занятость в КБ, отсутствие опыта, были отметены, и тогда Сталин прибег к последнему аргументу: партийной дисциплине – раз партия поручает, поручение надо выполнять.

11 января 1940 года постановлением Совета Народных Комиссаров А.С. Яковлев был назначен заместителем наркома авиационной промышленности по опытному самолетостроению с одновременным исполнением обязанностей начальника 7-го Главного управления НКАП. При этом он оставался и руководителем своего конструкторского бюро.

Этим же постановлением был назначен и новый нарком авиапромышленности Алексей Иванович Шахурин. Вот его видение того момента:

«В это время к Сталину подошел его секретарь Поскребышев и что-то доложил. Сталин сказал:

– Пусть заходит.