Великий Йог Тибета Миларепа

Так мы провели ночь в слезах, и для серьезного разговора времени у нас не осталось. На следующее утро тринадцать человек собрались проводить меня и пройти со мной четыре-пять миль. Все были печальны и выражали свою печаль словами и слезами. Когда мы поднялись на вершину холма Чхе-Ла-Ганг (Холм Религии), с которого открывался хороший вид на окружающую местность, мы сделали привал и сели подкрепиться. Затем мой гуру взял меня за руку и сказал: «Мой сын, мне бы хотелось, чтобы ты шел не один, а вместе с надежными товарищами, потому что тебе придется идти через Ю и Цанг, и говорят, что на перевале Силма орудуют разбойники, но так как я знаю, что тебе придется идти одному, я буду молиться за тебя и просить божественных защитников охранять тебя в пути. Будь очень осторожен. Сейчас ты пойди к ламе Нгогпа и сверь с ним комментарии к священным текстам, которые ты получил, и отметь все расхождения. Затем ты можешь сразу пойти домой. Дома оставайся не более семи дней. А затем удались в пустынное место и медитируй там. И отныне твое служение будет твоей единственной обязанностью. Только этим ты принесешь благо себе и всем живущим». Тогда я экспромтом спел для моего гуру псалом:

«О Владыко, ты неизменный, о Дордже-Чанг!Впервые как смиренный нищенствующий иду я в Цанг.Впервые я, твой смиренный шишья, иду домой.О милосердный Владыко и Отец!

Твоя благостная любовь дает мнеВ провожатые на перевале Силма двенадцать Богинь Гор.Вверив себя Трем Драгоценным Прибежищам,В сопровождении сонма Дакини,С сердцем, чистым и искренним,Я иду, охраняемый Богинями.

Мне ли нужно бояться смертельных врагов?И все же с мольбой я обращаюсь к тебе:Будь моим Вечным наставникомВ этой и будущей жизни.Благослови мое тело, речь и умИ огради их от соблазнов.

Снизойди к моей молитвеИ в знак твоего согласияНаложи на нее печать твоей духовной власти.Сокровенные Истины помоги мне осознать.Я также молю тебя благословить меня на долгуюжизнь без болезней.

Жизнь моя принадлежит тебе.Ниспошли мне благословения быть неизменнопреданным отшельнической жизни».

Выслушав мою молитву, мой гуру промолвил: «Мой сын, сладостна твоя речь. Сейчас я тебе дам самые лучшие и последние наставления. Храни их всегда в сердце».

Затем, возложив руку на мою главу, он спел для меня гимн: