Великий князь Александр Невский

Ярослав оставил по себе недобрую память в Новгороде. Там, разумеется, не забыли о его насилиях по отношению к новгородцам во время его первого новгородского княжения в 1215–1216 годах: об аресте более двух тысяч новгородских купцов в Торжке, о хлебной блокаде города во время голода, о полутора сотнях новгородцев, погибших по воле князя от удушья в темницах Переяславля-Залесского, наконец, о трусости, проявленной Ярославом во время Липицкой битвы. И тем не менее новгородцы приняли его. Правда, и второе новгородское княжение Ярослава продлилось очень недолго.

Из Новгородской Первой летописи старшего извода

В лето 6731 (1223)[18]

. Пришёл князь Ярослав в Новгород, и рады были новгородцы. Воевала литва около Торопца, и гнался за ними Ярослав с новгородцами до Усвята, [но] не догнал их… Пришёл князь Ярослав от брата и пошёл со всею областью к Колываню, и повоевал всю землю Чудскую[19], а полона привёл без числа, но города не взял; злата много взял, и вернулись все здравы.

Пошёл князь Ярослав с княгинею и с детьми к Переяславлю; новгородцы же кланялись ему: «Не ходи, княже!»; он же пошёл по своей воле…

(24. С. 61)

Так в первый раз князь Александр Ярославич — правда, пока ещё безымянно, вместе с братом, — был упомянут новгородским летописцем.

Напомним, что 1223 год — год первого появления монголо-татар в русских пределах, год несчастной для русских битвы на Калке, в которой полегли девять русских князей, в том числе великий князь Киевский Мстислав Романович и черниговский князь Мстислав Святославич, и несколько тысяч простых воинов. Князья Северо-Восточной Руси, как известно, не приняли участия в сражении… Татары ушли, и русским казалось, что этот неведомый и страшный народ больше никогда не явится в их пределы.

…О сих же злых татарах… не ведаем, — записывал русский книжник, — откуда пришли на нас и куда опять делись; только Бог весть.

(38. Стб. 509)

Того же лета была засуха сильная, и многие леса и болота загорались, и дым сильный шёл, так что недалеко можно было глядеть людям; словно мгла к земле прилегала, так что и птицы не могли по небу летать, но падали на землю и умирали. Того же лета явилась звезда на западе, и шли от неё лучи, не видимые людям, но словно с юга по две восходя с вечера после захода солнца, и была величиной более иных звёзд. И пребывала так 7 дней, а после 7 дней явились от неё лучи к востоку; простояла так 4 дня и сделалась невидима[20].

(38. Стб. 447)

ГОД 1224

Юрьев (Дерпт)

Того же лета убили князя Вячка в Юрьеве немцы, а город взяли.

(24. С. 61)

Это событие самым непосредственным образом повлияло на политическую ситуацию вокруг Новгорода и всей Северо-Западной Руси. Город Юрьев был основан ещё князем Ярославом Мудрым в 1030 году как центр русского влияния в Восточной Прибалтике (Эстонии). После того как в начале XIII века рыцари немецкого Ордена меченосцев (основанного в целях католической пропаганды на землях Прибалтики в 1202 году рижским епископом Альбертом) развернули наступление в Прибалтике и подчинили себе ббльшую часть Эстонии, город перешёл под власть немцев, которые переименовали его в Дорпат, или Дерпт (ныне Тарту). В 1222 году эсты подняли восстание против захватчиков и изгнали их из своей земли. В Юрьев был приглашён на княжение князь Вячеслав (Вячко) — вероятно, из рода полоцких князей. В течение двух лет ему удавалось сдерживать натиск рыцарей, но к 1224 году сил у защитников города уже не осталось.

Вот как описывает взятие города современник событий Генрих Латвийский, автор «Хроники Ливонии»: