Великий князь Владимир Мономах

Наверное, это отчасти идеализированный образ. В той же летописи и в тех же посланиях церковных иерархов порой проглядывают и иные, не столь благостные черты характера киевского князя. Выясняется, что он мог быть и излишне жестоким, мог осудить невиновного, не до конца разобравшись в существе дела, но доверившись предвзятому мнению своих советников. Но это значит лишь одно: Мономах был живым человеком, к тому же политиком, — и жестокое ремесло, которому он отдал всю свою жизнь без остатка, равно как и жестокий век, в который ему выпало жить, накладывали на него неизбежный отпечаток. Наверное, он не всегда соответствовал тому высокому идеалу, который сам создал в своих сочинениях и к которому так стремился. Но он создал этот идеал — создал для себя и других, он искренне стремился достичь его — а это величайшая редкость и для политика, и для человека.

Современных исследователей — историков, литературоведов, специалистов в области истории философии и общественной мысли, этики и эстетики, — как правило, привлекают отдельные стороны личности князя. По преимуществу его изучают отдельно как политика, полководца, писателя, религиозного деятеля. Между тем все эти ипостаси неразрывно соединяются в нём. Нравственная система, выработанная им и нашедшая отражение в его собственных сочинениях, основанная прежде всего на неукоснительном соблюдении общеизвестных христианских заповедей, на смирении и всепрощении, братолюбии и страхе Божием, и стала основой его политической (в полном смысле этого слова) системы. Именно на этих принципах Владимир пытался выстроить новое политическое здание Русского государства, воспринимая русских князей как своих братьев не только по кровному, но и — прежде всего — по духовному родству. И тот высочайший авторитет, который он снискал в русском обществе за долгие годы, позволил ему — пускай и отчасти — воплотить свои идеи в жизнь.

Ну а о том, как ему удалось это, — и рассказывается в книге.

* * *

Книга, предлагаемая вниманию читателей, состоит из нескольких разделов[1]. Первый и самый большой по объёму выстроен как подробная, год за годом, хроника жизни и деяний князя Владимира Всеволодовича на фоне главных событий русской истории его времени. Автор постарался собрать по возможности все свидетельства источников, касающиеся личности князя Владимира Мономаха и сути проводимой им политики. Именно подлинные документы эпохи и составили основу повествования.

Прежде всего, это свидетельства русских летописей. Князь Владимир Всеволодович занимает особое место и в русском летописании. Достаточно сказать, что обе дошедшие до нас редакции «Повести временных лет» — древнейшего русского летописного свода, по мнению историков-летописеведов, были созданы в годы его киевского княжения и, возможно, по княжескому заказу. Первая из этих редакций дошла до нас в составе Лаврентьевской (Суздальской) летописи, вторая — в составе Ипатьевской (Киевской). Фрагменты этих двух летописей чаще всего и цитируются в книге. Уникальные известия о князе сохранились также в Новгородской Первой летописи старшего извода и некоторых других — Софийской Первой, Типографской, Тверском летописном сборнике, Воскресенской, Никоновской (в последних, правда, нам приходится иметь дело зачастую и с домыслами позднейших летописцев). Но о жизни и деяниях князя Владимира Всеволодовича — и это как раз и отличает его от прочих русских князей того времени — мы знаем не только из летописей, но и из его собственных сочинений, прежде всего из «Поучения», в котором князь подробно рассказал о прожитой жизни, о совершённых им походах, о своих княжеских трудах и заботах, о том, что он считал главным для любого правителя. Немало ценной информации о князе Владимире содержится и в других памятниках древнерусской письменности — например, в адресованных ему посланиях церковных иерархов; в Киево-Печерском патерике — сборнике рассказов о подвижнической жизни монахов Киево-Печерского монастыря, со многими из которых лично общался князь Владимир; в «Сказании о чудесах святых князей Бориса и Глеба», чьи гробницы в Вышгороде он украшал; или в так называемом «Уставе князя Владимира Всеволодовича», вошедшем в состав знаменитой «Русской Правды» — свода древнерусских законов. Сведения русских источников дополняют свидетельства иноязычных хроник — византийских, скандинавских, немецких, польских, венгерских. И хотя имя Владимира Мономаха в них не упоминается (за исключением скандинавских саг, которые знают его только как отца его старшего сына Мстислава), иноязычные источники способны прояснить для нас многие эпизоды его жизни и политической деятельности.