Великий князь Владимир Мономах

Из Киево-Печерского патерика

Случилось однажды в монастыре, что из-за падения животного осквернился сосуд, и потому преподобный Григорий спустился к Днепру за водой. В это время прибыл сюда князь Ростислав Всеволодович, направлявшийся в Печерский монастырь за молитвой и благословением, ибо он вместе с братом своим Владимиром должен был идти в поход против половцев. Увидев старца, отроки его начали насмехаться над ним, бросая обидные слова. Монах же, уразумев, что всех их ждёт скорая смерть, так стал говорить: «О, чада! Когда следовало бы вам смирение иметь и многих молитв от всех искать, вы ещё большее зло совершаете, что неугодно Богу. Лучше о своей погибели плачьте и кайтесь в своих прегрешениях, чтобы в день Страшного суда получить прощение, ибо уже постиг вас суд: все вы в воде умрёте вместе с князем вашим». Князь же, страха Божия не имея, не принял в сердце словеса преподобного, посчитав, что пустое он говорил, когда пророчествовал о нём, и воскликнул: «Мне ли, умеющему плавать, предсказываешь смерть от воды?!» И, разгневавшись, повелел князь связать ему руки и ноги, и повесить камень на шею его, и бросить в воду. И так утоплен был он...

Ростислав же не почёл за грех [содеянное им] и от ярости не пошёл в монастырь... Владимир же пришёл в монастырь ради молитвы. И когда были они у Треполя и сошлись полки, побежали князья наши от лица врагов. Владимир же переправился через реку по молитвам святых и по благословению их, а Ростислав утонул со всеми своими воинами, по слову блаженного Григория. Ибо сказано: «Каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7, 2)...

(2. С 137―138)

Поражение русских князей имело тяжелейшие последствия. Нашествия 1093 года и трёх последующих лет стали едва ли не самыми страшными в истории домонгольской Руси. 23 июля Святополк потерпел ещё одно поражение, на этот раз вблизи самого Киева. После долгой осады половцам удалось взять город Торческ (или Торкский) — важную крепость на реке Рось, населённую в основном торками, подвластными киевскому князю, а также какие-то иные, не названные летописцем города. Полностью разорены были окрестности Киева, население уведено в плен или перебито. Летописец с горечью писал о бедствиях «христианского рода», рисуя едва ли не апокалиптические картины: «Сотвори бо ся плачь великъ в земли нашей, опустеша села наша и городи наши, быхом бегаючи пред врагы нашими». И далее — вызывающее острую жалость описание мучений сотен русских пленников, уводимых в рабство: