Великий Кристалл. Памяти Владислава Крапивина

– Ну и зоопарк… - протянул лейтенант. - Почему не на одном носителе, господин хороший?

Шарганов не ответил. Он предпочитал не отвечать на глупые вопросы. Есть удостоверение, и там все указано. Лейтенант правильно истолковал его молчание или допер до верного решения сам. Он приложил удостоверение к сканеру… и присвистнул от удивления.

– Что же это вы бузите, господин капитан-бомбардир? - поинтересовался лейтенант. - Вы, можно сказать, родились заново, даже единого документа не получили еще, а ведете себя как последний забулдыга.

– Руки отпустите, - прохрипел Иван.

– Глупить не станете?

– Нет, - коротко ответил Иван.

– Хорошо. Мальчик с вами?

– Девочка. (Лейтенант снова присвистнул.) Нет.

– Дядь Вань, я с тобой! Я с ним, това… господин лейтенант! - Малолетка подхватилась с места. Она уже стояла плечом к плечу с Шаргановым, смотрела на патрульных угрюмо, исподлобья.

Конечно, девочка. И не четырнадцать-пятнадцать ей, а тринадцать-четырнадцать: девчонки в этом возрасте на полголовы длиннее парней. Носатая, с коротко, по-мальчишески обстриженными жидкими пепельными волосами и тощей шеей. Нескладная: на таких не только слишком большой курсантский комбинезон, но даже тщательно подобранная одежда, любая, будет висеть наперекосяк. Глаза – зелено-синие, как морская вода.

Некрасивая. Красавицами такие становятся годам к восемнадцати. Если доживают.

– Вероник, не глупи, - процедил Иван уголком рта, но было ясно: сейчас от нее не отвязаться. Разве что скрутить и утащить прочь силой, как тогда, перед огневым маневром…

– Документы, курсант…ка.

– Нету.

Командир патруля присвистнул третий раз, резко зажмурился, активируя умные линзы. Когда вновь открыл глаза – некоторое время стоял неподвижно: читал видимый только ему текст.

В баре вдруг повисла мертвая тишина.

– Так называемая «неизвестная с "Синего клипера", без документов», именующая себя…

– Веранда, - буркнула девчонка.

– …именующая себя Вероника Донцова? - казенным голосом завершил лейтенант, сделавшись при этом равнодушней прежнего.

– Она. Ну, я то есть.

– Да, девочка, - эмоций в голосе лейтенанта не прибавилось, - ты действительно с ним?

– Конечно, с ним. - Веранда придвинулась к Шарганову вплотную. Угрюмость ее как рукой сняло, она даже заулыбалась. - Я дядь Ваню одного никуда не отпущу. Он без меня пропадет.

Кто-то из пьянчужек хмыкнул – и тут же ткнулся лицом в стойку от лютой затрещины соседа.

* * *

Бар они покинули бок о бок, как старые знакомые. Век бы не знать таких знакомств! Глаза патрульных спокойно, безо всякого интереса скользили по сторонам, но мысль о бегстве Иван прогнал как непоследовательную. Собственно, именно к этому он и стремился, затевая драку. Теперь короткий суд - и всё! Все остальные тоже погибнут, но лучше умереть от честной пули, чем так, как ребята с «Дежнёва». Ивана передернуло, даже хмель на миг отступил.

А девочка… О девочке позаботятся. Пока есть кому заботиться. А потом… Потом – как все: что она, лучше других? На Земле полным-полно тринадцатилетних, и тех, кто младше, тоже полно!

– Жрать хочется, господин лейтенант, - сказал тот патрульный, что дожидался у дверей. - Может, зайдём куда-нибудь? Как только этого сдадим. Куда его, на гарнизонную губу или сразу в округ?

– Этого, Пчелидзе, - усмехнулся лейтенант, - мы доставим в штаб Космофлота. Этих, - уточнил он.

– О как! - удивился десантник. - А пожрать там есть, господин лейтенант?

– Там отличный буфет, - ответил лейтенант. - И недорогой.

– А нас пустят? - усомнился Жуков. - Штаб флота как-никак. Вас, господин лейтенант, точно пропустят, а нас с Пчелидзе?

– Пустят, - успокоил его лейтенант. - Уж если в штаб попал, то и в буфет попадешь. Главное, не наглеть и адмиралов локтями не расталкивать…

И вдруг бешено зыркнул на десантника. Похоже, изображать невозмутимость командиру патруля удавалось уже из самых последних сил.

* * *

- Пойми, капитан, у нас просто нет иного выхода!

Адмирал Сильвио Парамонов был смущен - или талантливо разыгрывал смущение, Иван не решил еще, что происходит на самом деле.

– Мы разбиты, мы отступаем по всем фронтам! - продолжал Парамонов. - Флармии уже в Солнечной системе. Всё, что дальше орбиты Юпитера, для них собственный задний двор.

– Вы посылаете нас на смерть, господин адмирал, - угрюмо сообщил Шарганов. - Вы не имеете права.

– Ты военный, капитан! - удивился адмирал. - Посылать на смерть - это мое право и моя обязанность. Умереть по приказу - твой долг. Забыл присягу?

– Я – не забыл.

Окончание фразы «а она – не приносила» было слишком очевидным. Поэтому оба они, мужчины, военные, одновременно уставились в пол.

– Мы пытались им объяснить… - Парамонов, все еще не поднимая взгляд, неловко развел руками. - Бесполезно. Те, кто выжили, для флармиев – экипаж. Экипаж должен быть передан им. Точка. Ну и, чего уж там, когда вы выходили в рейд, на борту были в том числе настоящие курсанты, от силы парой лет старше. Мальчишки…

– Да, адмирал. Мальчишки.

Это тоже прозвучало как «а не девчонки». И пара лет в таких случаях – значимый рубеж.