Так Мао Цзэдун из «революционера, борца за свержение прежней государственной власти в Китае», который был как бы человеком без возраста, превратился в обыкновенного пожилого человека, чей возраст определялся 55 годами. Итак, день рождения Мао Цзэдуна стал общеизвестен с 1949 г.
У близких ему людей появилась необходимость и возможность отмечать дни его рождения. Мао Цзэдун был против того, чтобы его поздравляли с днем рождения. В 1950-х гг. в дни его именин, не ежегодно, дома собирались близкие родственники – жена, сыновья, дочери, некоторые из тех, кто работал подле него; устраивался домашний обед, впрочем без излишеств и роскоши. Иногда приглашались также Чжоу Эньлай, Чжу Дэ, кто-нибудь еще. Выпивали, но очень мало.
В 1960 г. (году тяжелых стихийных бедствий и последствий «великого скачка») на декабрьском ужине не было никого из членов семьи и из руководителей партии, а были только те, кто охранял Мао Цзэдуна. Они даже забыли о том, что это день его рождения, и вспомнили об этом лишь на следующее утро, получив от Мао Цзэдуна записку, в которой он отмечал, что «стал стар» и что ему исполнилось 67 лет.
В 1949 г. Мао Цзэдун предложил запретить отмечать дни рождения и юбилеи руководителей партии. Он не желал, чтобы таким образом уделялось внимание другим руководителям КПК и КНР.
В августе 1953 г., когда не за горами был его шестидесятилетний юбилей, он, выступая на Всекитайском финансово-экономическом совещании, еще раз заявил, обращаясь и к партии в целом, и к ее руководящим кадрам:
«Во-первых, не следует отмечать дни рождения. Ведь устройство юбилейных торжеств не продлевает жизнь человека. Тут самое главное – это то, чтобы человек хорошо делал свое дело. Во-вторых, не следует преподносить подарки; по крайней мере, этого не надо делать внутри партии. В-третьих, надо провозглашать поменьше тостов за здоровье в связи с днями рождения, хотя в определенных случаях это не возбраняется, это допустимо. В-четвертых, надо бы поменьше аплодировать; правда, если это желание исходит из масс, если это они проявляют свои теплые чувства, тогда, конечно, не следует окатывать их холодной водой. В-пятых, не следует превращать имена людей в географические названия, наименования городов, улиц и т. п. В-шестых, не следует ставить на один уровень товарищей из Китая и Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина». (Интересно, что Лю Шаоци как-то заметил, что если в Европе был Маркс, то почему бы в Китае не могло бы быть Люркса.)
Вероятно, Мао Цзэдун опасался того, что если только позволить отпраздновать его юбилей, то это откроет путь к организации других бесчисленных юбилейных торжеств. А при такой ситуации снижалась самоценность Мао Цзэдуна как единственного вождя, принижалось его положение единственного божества в партии и в стране. Мао Цзэдун не желал допускать даже минимальной возможности низведения его до общечеловеческого уровня. В этих высказываниях Мао Цзэдуна нашла свое проявление его убежденность, что дело, идея – выше человека. Наконец, в этих его словах прорвалось и его сожаление о том, что ничто, в том числе и юбилеи, не сможет продлить его дней. Правда, Мао Цзэдун не советовал мешать проявлению любви народных масс к собственной персоне.
Спустя десять лет, то есть 26 декабря 1963 года, в тот день, когда Мао Цзэдуну исполнилось 70 лет, люди, работавшие подле него, предложили отметить это знаменательное событие. Узнав о готовящемся чествовании, Мао Цзэдун сказал уже упоминавшейся Чжу Чжунли: «Никому не следовало бы праздновать юбилеи, отмечать дни рождения. Надо бы изменить эту феодальную устаревшую привычку. Понимаешь, ведь дело-то в том, что когда человек отмечает свой день рождения, годовщину, рубеж в своем возрасте, то считается, что речь идет как будто бы о новорожденном, то есть о том, что у него будто бы стало на год больше жизни, хотя на самом деле ему осталось жить как раз на год меньше, его жизни осталось на год меньше; поэтому лучше уж сделать так, чтобы эта годовщина проскочила как-нибудь незаметно; пусть она пройдет потихоньку, а тогда, благодаря этому, когда стукнет 80, 90 лет, и у самого человека все еще не будет такого ощущения… Как было бы хорошо, если бы возобладал такой подход, такой взгляд…»
Кстати сказать, в 1950-х гг. Мао Цзэдун несколько раз встречался с известным китайским художником Ци Байши. Тот был озабочен одной мыслью: как бы дожить до 120 лет. Ци Байши было уже за 90 лет. Они беседовали с Мао Цзэдуном на эту тему и понимали друг друга. После смерти Ци Байши выяснилось, что он оставил в наследство Мао Цзэдуну свои коллекции картин и каллиграфических надписей.
26 декабря 1973 г. Мао Цзэдуну исполнилось 80 лет. В его адрес из ряда стран поступили приветствия и поздравления. Ким Ир Сен прислал из КНДР делегацию поздравить Мао Цзэдуна и преподнести ему подарки. Однако в самой КНР этот юбилей прошел почти незамеченным. Спустя некоторое время небольшая информация о поздравлениях, поступивших из-за рубежа, появилась в закрытом информационном бюллетене для номенклатуры.