Великий последний шанс

6. Спарта. Ее никто никогда не победил. Ликург дал ей беспрецедентные в истории по суровости и нетерпимости законы. Воспитание — суровей некуда. Хилых младенцев — в пропасть. Мальчиков — вон из семьи в казармы. Жить впроголодь, тренироваться до упаду, украсть и не попасться — доблесть. Страдания терпеть, смерти не бояться, пощады не знать. Роскошь запрещена, деньги в общем тоже, все стороны жизни регламентированы Законом и Советом старейшин. Военный коммунизм в военном лагере. Общее питание, общие жилища, женщины с маленькими детьми сидят по домам, видя мужей на побывках.

В битвах Спарту несколько раз победили только Фивы, но их Эпаминонд был гениальный полководец, изобретший «косую атаку» и «кочергу», когда отборная часть войска концентрированно наваливается на небольшой участок вражеского строя близ его фланга и смешивает сбоку вражеский строй, а потеря строя в античной войне — это конец. Агрессивным спартанцам дали по рукам, но сама Спарта осталась в неприкосновенности.

Прикончила ее победа над Афинами. Суровые спартанцы нюхнули роскоши. Они отведали вкусных яств и изысканных вин, которых в Спарте не то чтобы не было — но сама мысль о каковых роскошных излишествах уже было преступлением против законов Ликурга. Они познали ласки «секс-рабынь» и походили в дорогих тонких тканях. А ведь сначала им давали взятки со страхом и сомнением — и только дорогим оружием! Коготок увяз. Сладость хорошей жизни мгновенно сделала спартанских чиновников продажными. Спарта лихорадочно вознаграждала себя за века аскетизма, наслаждаясь благами эллинской цивилизации. Немедленно вслед за чем мужчины не захотели жить в казармах и жрать «черную похлебку», зато женщины захотели тканей и притираний, то бишь модных шмоток и косметики. И все хотели много и вкусно есть и пить. В результате стали продавать свои земли, что было строжайше запрещено раньше, и свобода торговли по афинскому образцу мигом расколола спартанцев на богатых и бедных, и кончилось братство военного коммунизма, и никто больше не хотел умирать, а наоборот, все хотели получать максимум удовольствия от жизни. Дальше? Дальше все. Название осталось. А народ и страна кончились.

Введение монетаризма и свободного рынка быстро уничтожили Спарту. Можно сказать и так — чистая правда будет.

КОГДА ВСЕ ХОТЯТ СЛАДКО ЖИТЬ И НИКТО НЕ ХОЧЕТ УМИРАТЬ — СТРАНЕ СКОРО КОНЕЦ

7. Рим. Уж его античная история изучена вдоль и поперек, как никакая другая. Тысяча лет непрерывного существования Древнего Рима — это эталонный исторический полигон для анализа и проверок политических моделей государства и их перетекания из одной в другую.

Он — чего рухнул? Враги завоевали? Фига. Он и не таких врагов веками побеждал, подчинял, растворял. И писали историки наступившего Раннего Средневековья (они еще не знали, конечно, что их время так назовут), что наказан был Рим за свои злодеяния, несправедливость, разврат и лицемерие.

Золотую статую Воинской Доблести! — перелили в слитки и отдали в выкуп, только б их не тронули.

Разврат расходился от императорского двора, и не было управы на беспредел чиновников, и шваль со всего мира ехала в Рим делать деньги и жить роскошно, и хлеба со зрелищами требовал плебс, развращенный бездельем, и только варвары еще хотели служить в легионах, и никто не хотел за Рим умирать, а все хотели Рим доить.

Аллес капут.

8. Философы лишь различным образом объясняли людям то, что люди и так всегда знали. Фраза не припоминается? В большой степени она верна. На уровне, так сказать, практической и прикладной психологии и социологии люди поняли все основы давным-давно. И выразили их так, и повторяли миллионкратно: от долгих лет сытной мирной жизни люди жиреют, дрябнут, слабеют духом, и бывшие бойцы становятся легкой добычей новых голодных и храбрых. Ротация.

9. Дорогие мои. Любая система эволюционирует. Государство — это система. Государство эволюционирует. Изменяется. Неизбежно. Законсервировать нельзя. Ликург пытался.

Любая система имеет начало, подъем, пик, спад, конец. Ибо есть время, а время — это изменения. Вечная система невозможна в принципе. Вечных государств не бывает. Не было их. И не будет.

По мере развития системы она изменяется. Она совершенствуется. У государства появляются новые органы, законы, функции и блага. Это изменения качественные.

А еще оно растет. Это изменения количественные. И они ведут к качественным изменениям: делать так, как годилось для ста человек — уже не годится для пяти тысяч. Делегирование функций. Разделение обязанностей. Отделение власти от народа все выше. И т. д.

Государство делается все более могучим — но одновременно все менее родным для каждого. По мере роста — отчуждение государства от человека все увеличивается.

Государство структурируется все сложнее, все совершеннее — в этом его сила и мощь, его энергоемкость и совершенство. Но при этом все менее полно совпадают интересы каждого отдельного человека с интересами госструктур! Они для всех — а он для себя единственный.