На Западе все ищут способы укоротить путь, поэтому там процветают такие люди, как Махеш Йоги, который говорит: «Все, что я говорю, подобно реактивному двигателю!» Он дает маленькую мантру, которую искатель должен повторять пятнадцать минут каждый день. И это все, что он должен делать для того, чтобы достигнуть. Вам не нужно менять ваше поведение, ваш жизненный стиль, вам не нужно ни от чего отказываться в этом мире. Вот и все: вам нужно расслабляться пятнадцать минут каждый день и повторять мантру. Мантра - это все.
Мантра ценна, но она не все. Мантра может уничтожить сны, но она не может дать истину. Разрушение снов - это часть пути к достижению истины, но если кто-то думает, что повторение мантры достаточно, если кто-то думает, что перебирание четок достаточно, он находится в детстве. Этот человек не достоин даже того, чтобы говорить с ним о пути, не говоря уже о том, чтобы достигнуть цели.
Путь сложен, но по нему следует пройти. Поэтому эта сутра говорит, что большие усилия есть путь. Для того чтобы предпринять такой путь, нужна большая воля. Вы должны хотеть поставить свою жизнь на карту ради того, чтобы достигнуть. Освобождение можно купить только в том случае, если вы поставите все на карту. И никак не меньше. Если вы пожертвуете чем-то меньшим, у вас ничего не получится. Вы не заплатили полную цену. Только после того как вы полностью отдадите себя, цена будет достаточной, и вы достигнете.
Все на сегодня.
Сутра:
Попытайтесь понять это. В словаре «удивление» - это синоним слова «любопытство». Но есть главное отличие между удивлением и любопытством. И если вы не сможете понять это главное отличие, вы можете заблудиться на пути. Любопытство - это основа науки. А чувство удивление составляет основу йоги. Любопытство экстравертно, удивление интровертно. Любопытство относится к другому, удивление относится к себе. Это первое.
Удивление рождается из того, что не может быть понято, что делает нас бессловесными, что не может охватить наш интеллект, что больше, чем мы сами. Перед этим мы внезапно оказываемся бессловесными, и это разрушает нас.
Если то же самое чувство удивления, которое рождается перед лицом алогичного, непостижимого, возникает тогда, когда мы видим внешние объекты, рождается наука. Когда мы начинаем думать о материи, когда мы начинаем созерцать мир и пытаемся исследовать тайну, которая окружает нас, создается наука. Наука рождается из любопытства. Любопытство означает то, что направлено на внешнее.
Есть еще одно отличие между удивлением и любопытством. Если нас удивляет что-то, раньше или позже мы будем пресыщены этим любопытством, потому что любопытство вызывает напряжение, и поэтому у нас возникает усилие, направленное на то, чтобы уничтожить то, что вызывает наше любопытство, чтобы разрешить эти вопросы. Наука рождается из этого любопытства. И тогда она уничтожает высшее. Она пытается найти объяснения, домыслы, доктрины, формулы, ключи, и не успокаивается до тех пор, пока не уничтожает эту тайну, пока не раскроет ее и не получит знания о ней, пока наука не может провозгласить: «Да, я поняла».
Наука вынуждена убрать элемент удивления из мира. Если она преуспеет в этом, на земле не будет ни единой вещи, которую человек не будет знать. Это значит, что этот мир будет безбожным, потому что Бог означает того, кого невозможно познать до конца. Мы можем познавать Его, но он остается непознанным. Мы можем продолжать углублять наше знание о Нем, но Он не может быть исчерпан. Мы находимся в состоянии вечного вопрошания о Нем.
Есть некоторые объекты, которые стали нам известны. Мы можем считать их познанными. Есть также некоторые другие объекты, которые нам не известны, но мы их познаем. Позвольте нам назвать их неизведанным. Существование также состоит из таких объектов, которые мы никогда не знали и которые мы никогда не сможем узнать. Мы будем звать их непостижимыми. Бог непостижим. Это третий вид объектов. Наука не признает Бога просто потому, что Он непостижим, а наука говорит, что нет ничего непостижимого. Наука говорит: то, что мы не познали до сих пор, может быть еще непознанным просто потому, что мы не пытались достаточно напряженно изучать это, но раньше или позже мы познаем это. Наступит такой день, когда мы познаем мир полностью, ничего не останется неизвестным для нас.