Великий путешественник: Жизнь и деятельность Н. М. Пржевальского, первого исследователя природы Центральной Азии

Чтобы попасть во внутреннюю часть Тибетского нагорья, экспедиции пришлось преодолеть три параллельные горные цепи восточной части Куньлуня. Первый с севера хребет, снеговые вершины которого поднимались до 6300 м, Пржевальский назвал в честь великого итальянского путешественника хребтом Марко Поло (другое название — Бокалыктаг). Перевалив через этот хребет на высоте около 5 тыс. м, путешественники вступили на высокие внутренние плато (не ниже 4300 м).

«Но неприветливо встретило нас могучее нагорье! — писал Пржевальский. — Как теперь, помню я пронизывающую до костей бурю с запада и грозные снеговые тучи, низко висевшие над обширным горизонтом, расстилавшимся с перевала Чюм-чюм…» [35]

3 октября выпал снег, затем ударил мороз. От нестерпимого блеска снега заболели глаза не только у всех членов экспедиции, но и у животных. Верблюды не могли отыскать корм и с голоду съели несколько вьючных седел, набитых соломой. В разреженном воздухе нагорья было тяжело дышать, быстро наступала усталость. В бедном кислородом воздухе очень трудно было разводить огонь и готовить пищу. Часа два требовалось, чтобы вскипятить чай, а мясо варилось чуть не полдня.

Ко всем этим трудностям прибавились бесцельные блуждания, так как проводник или не знал дороги, или не хотел дальше вести караван. Когда вступили в горы Кукушили, что простирались параллельно хребту Марко Поло, но южнее, проводник сознался, что заблудился. Терпение Пржевальского иссякло, и он, дав проводнику на дорогу еды, приказал ему убираться, куда знает. Решили сами разъездами отыскивать дорогу. К счастью, удалось довольно быстро отыскать проход и выйти к южному подножию гор.

В горах Кукушили и на хребте Думбуре (Дунгбуре), тянущемся параллельно, путешественники встретили медведя-пищухоеда, неизвестного ранее науке. Размером этот медведь с нашего бурого, но отличается внешне рыжевато-белой окраской груди и плечей и светло-рыжей мордой. Обитает по всему Тибетскому нагорью. Питается различными травами, но более всего пищухами, которых ловко выкапывает из нор.

Пройдя хребет Думбуре и его отрог — горы Цаган-Обо, экспедиция вышла к берегам Мур-Усу (Муруй-Ус) — истоку знаменитой Янцзы, или Голубой реки.

Поохотившись на берегах Мур-Усу на диких яков, киангов и антилоп и спрятав в одной из пещер гор Цаган-Обо звериные шкуры, собранные на пути от Цайдама, путешественники поднялись сначала на высокое плато, а затем и на протянувшийся по плато в широтном направлении хребет Тангла. При подъеме на Тангла экспедиция впервые после Цайдама встретила людей. Это были еграи — одно из кочевых тибетских племен.

На восьмые сутки подъема экспедиция достигла перевала Тангла (5180 м) и разбила здесь лагерь. На следующий день, 7 ноября 1879 г., лагерь подвергся нападению еграев, которые отошли лишь после того, как путешественники открыли огонь. На следующий день, чтобы пробиться через ущелье и выйти в долину Сан-Чу (Сончу), пришлось выстроиться боевым порядком и дать несколько залпов по конным отрядам еграев и засевшим в горах разбойникам.

На втором переходе от реки Сан-Чу экспедиция встретила трех монголов, возвращавшихся из Лхасы. Один из них, по имени Дадай, оказался старым знакомым Николая Михайловича из Цайдама. Встреченные монголы сообщили тревожную весть: по стране разнесся слух, что русская экспедиция собирается похитить далай-ламу, и тибетцы решили не пускать русских в Лхасу, на границе владений далай-ламы выставлены солдаты и милиция, местным жителям под страхом смертной казни запрещено продавать продукты чужестранцам и общаться с ними.

Вскоре экспедиция встретила двух тибетских чиновников, которые были посланы узнать, кто такие приближающиеся путешественники. Чиновники сказали Пржевальскому, что тибетское правительство решило не пускать путешественников дальше. Николай Михайлович предъявил пекинский паспорт и разрешение китайских властей на посещение Тибета и заявил, что экспедиция не повернет назад без окончательного разъяснения недоразумения. Такое разъяснение могло быть получено лишь из Лхасы, и Пржевальскому пришлось согласиться подождать получения ответа.

Расположились лагерем у ручья Ниер-Чунгу, близ восточной подошвы горы Бумза. Длительная остановка была кстати: устали и животные, и люди. Пользуясь ею, все члены экспедиции вымылись, привели в порядок одежду и обувь. Пржевальский знакомился с бытом кочевавших поблизости тибетцев. На основании этих наблюдений он затем составил этнографический очерк.