Великобритания. Страна замков, дворцов и парков

В 1830 г. Диккенс страстно влюбился в Марию Биднелл, но родители красавицы не сочли журналиста достойным зятем, так что пришлось довольствоваться девицей попроще – Кэтрин Хогарт, дочерью коллеги. Молодожены поселились в доме по адресу 48 Doughty Lane, где ныне расположен Музей Диккенса. В уютных светлых комнатках собрана его мебель и личные вещи, а на подоконниках цветет герань – любимый цветок Диккенса. Попытайтесь представить, как шумно было в этом георгианском таунхаусе, когда в комнатах резвились отпрыски Диккенсов, а супруги принимали гостей и давали любительские спектакли. По хозяйству сестре помогала Мэри Хогарт, тихая и трудолюбивая девушка, прототип маленькой Нелл из «Лавки Древностей». Семейная жизнь Диккенсов казалась викторианским идеалом, – блестящий муж, верная помощница жена и десяток детей, – но через 20 лет супружества мистер и миссис Диккенс разъехались. Инициатором разрыва стал Чарлз Диккенс, увлекшийся молодой актрисой (увы, поговорка про беса в ребро затрагивает даже великих), и долгие годы его отношения с женой оставались натянутыми.

Ранние зарисовки Диккенса о городской жизни известны как «Очерки Боза», а его первым полновесным романом стали «Посмертные записки Пиквикского клуба». Сначала издатели предложили репортеру всего лишь написать тексты к серии гравюр Роберта Сеймура, известного иллюстратора. Вскоре после подписания договора Сеймур скончался, а юмористические зарисовки Диккенса оказались вполне самодостаточными. «Записки Пиквикского клуба», так же как и «Оливер Твист», «Николас Никльби» и «Лавка Древностей», публиковались сериями в журналах, так что читатели не сразу распознали в них романы (общепринятой формой романа был увесистый трехтомник). Зато Диккенс сумел заинтриговать англичан, которые мчались за каждым новым выпуском, чтобы узнать, сбежит ли Оливер из притона карманников, и поправится ли Нелл.

Более зрелые романы Диккенса – «Домби и сын», «Дэвид Копперфилд», «Крошка Доррит», – тоже пользовались бешеным спросом, причем не только в Англии, но и за рубежом. По своей популярности Диккенс обогнал Шекспира! Надо отметить, что его славе способствовали новые технологии: поезда позволяли ему встречаться с читателями по всей Англии, на пароходе можно было добраться до США, а с развитием фотографии образ бородатого англичанина был растиражирован по всей Европе. Но в первую очередь залогом его успеха стал литературный гений вкупе с обаянием, неистощимой энергией, вниманием к нуждам обездоленных. Такого человека трудно не полюбить.

Смерть Диккенса стала ударом для всех англичан – от королевы Виктории до девочек-торговок на лондонских улицах. «Диккенс умер? Значит, Дед Мороз тоже умрет?» – огорчались дети. Рождество у англичан до сих пор ассоциируется в первую очередь с «Рождественской песнью» Диккенса – кто еще так вкусно описывал пудинг?

Кстати, о пудингах. Всевозможные пудинги и традиционные пироги вы можете отведать в любимом ресторане Диккенса Rule's (35 Maiden Lane), открытом еще в 1798 г.

…и диккенсовский Лондон

Диккенсовский Лондон – это в первую очередь улочки и переулки Ист-Энда, восточной части города, где селилась беднота. Давайте прогуляемся по Ист-Энду середины XIX века, в самый разгар эпохи Диккенса.

Что же нам бросится в глаза? Конечно, грязь. Хотя кэбы и омнибусы не досаждали выхлопными газами, лошади производили навоз, регулярно и в больших количествах. Летом навоз высыхал и превращался в едкую пыль, зимой смешивался со снегом до состояния вонючей бурой массы. Хотя в Лондоне трудились уборщики, которые телегами вывозили пыль и мусор, их усилий было недостаточно, чтобы вычистить эти авгиевы конюшни. Но некоторым горожанам невообразимая грязь давала возможность заработать. Это были подметальщики перекрестков. В ненастную погоду они ловко орудовали метлами, расчищая дорогу прохожим, которые шли по тротуару или пересекали улицу. Таким образом, дамы могли перемещаться в пространстве, не замарав кромку платья. Гораздо чаще взрослых подметанием перекрестков занимались дети. Наиболее известным подметальщиком является Джо из «Холодного дома»: парнишка не получил даже начального образования и вынужден бессмысленно скитаться по городу.

Хотя жизнь простых лондонцев была тяжелой, в развлечениях они тоже не знали нужды. Городские улицы были запружены не только торговцами всех мастей, но также певцами, акробатами, глотателями змей, шотландскими музыкантами, игравшими на волынке, художниками, которые за пенни вырезали из черной бумаги профиль заказчика, безрукими каллиграфами и слепыми чтецами. Охочие до зрелищ горожане могли не только поглазеть на карликов или бородатых женщин, но и ознакомиться с достижениями науки – например, за небольшую плату заглянуть в микроскоп. Но простейшие интересовали отнюдь не всех, некоторые предпочитали животных покрупнее – например, танцующих собак или канареек в пестрых костюмчиках.