«Великое отступление» и стабилизация Восточного фронта. 1915 г.

Генерал-квартирмейстер штаба Юго-Западного фронта генерал-майор М.К. Дитерихс писал о неудачах 7‑й армии: «Относительно тактической стороны могу доложить следующее: желания было много, порыва, пожалуй, еще больше, но доминировала предвзятость решения при слишком слабой разведке и подготовке серьезной операции. Все торопились, и, по-видимому, сложилось убеждение, что прорыв удастся в один день. Ошибка первоначального шага неминуемо повела за собой все последующие и, как всякое неправильно разыгранное предприятие, могла быть исправлена только коренным решением вопроса… Говорю с большой грустью, ибо мы имели возможность сосредоточить в 7‑й армии более значительную тяжелую артиллерию за счет 11‑й, но по причинам личным этого не сделали, а, конечно, можно было по самым поверхностным разведкам сказать, что без мощной тяжелой артиллерии Стрыпы не пробить. Наши же 22‑й и 5‑й Кавказские корпуса 16 числа стихийно понеслись вперед, а 17‑го 2‑й корпус бросился вслед, на мой взгляд, также не разметав врага огнем»[102].

19 декабря 3‑я Финляндская стрелковая дивизия прорвалась через проволочные заграждения австрийцев и продвинулась к берегу Стрыпы. Противник отступил на правый берег, не успев уничтожить мосты. Но атака 2‑го армейского корпуса на высоту восточнее Суповой сорвалась, и 20 декабря наступление было прекращено. Русская тяжелая артиллерия начала пристрелку целей перед началом следующего этапа наступления.

Потери войск русской 7‑й армии за 17–18 декабря:

3‑я Финляндская стрелковая дивизия (22‑й армейский корпус) – 1 офицер и 174 стрелка; 2‑й армейский корпус: 26‑я пехотная дивизия – 68 офицеров и 4969 нижних чинов, 43‑я пехотная дивизия – 15 офицеров и 1356 нижних чинов, 5‑й Кавказский корпус – 4 офицера и 329 нижних чинов. Всего за два дня – 88 офицеров и 6828 нижних чинов[103].

А за три (с 16 декабря) дня потери составили 152 офицера и 11 027 нижних чинов[104]

.

Австрийцы к исходу 18 декабря оценили собственные потери (правда, лишь в 6‑м корпусе) в 800 человек[105].

К концу первого этапа наступления противник сосредоточил значительные резервы в полосе активности русской 7‑й армии. В их числе: 38‑я гонведная пехотная дивизия из состава Южной германской армии (сосредоточенная у м. Гниловоды), 9‑я пехотная бригада 5‑й пехотной дивизии. Орудия и пулеметные команды этих частей и соединений оказались важным подспорьем для потрепанных подразделений, занимавших фронт. Австрийские источники отмечают: «Борьба была серьезная, но гонвед выдержал испытание».

II этап – 21–22 декабря.

Приказ командующего 7‑й русской армией от 18 декабря устанавливал: «Ближайшей задачей армии после прорыва позиций противника на р. Стрыпе ставлю – решительным наступлением правого фланга армии в северо-западном направлении нанести удар в тыл неприятеля, обороняющегося против 11‑й армии. Приказываю: XXII и XVI корпусам энергичным наступлением развить прорыв в общих направлениях – XXII корпусу на Козова, XVI корпусу на Рыбники… имея целью выйти во фланг и тыл частям неприятеля, противостоящим 11‑й армии… не допустить их отхода на Золотую липу и совместно с частями 11‑й армии разбить эти силы. II корпусу продолжать теснить противника на фронте Подгайцы – Монастержиско с целью не дать ему устроиться на Коропце. V Кавказскому корпусу развивать прорыв, в юго-западном направлении с задачей обеспечить маневр армии со стороны Днестра»[106].

Вследствие необходимости выделения дополнительного времени русской тяжелой артиллерии, осуществлявшей пристрелку, атака началась лишь 21 декабря – и противник получил два дня на укрепление обороны. О неожиданности наступления в дальнейшем думать уже не приходилось.

Главным действующим лицом на этом этапе наступления была 43‑я пехотная дивизия 2‑го армейского корпуса – ей была передана вся тяжелая полевая артиллерия (24 гаубицы и 12 пушек), а также один легкий и два горных артиллерийских дивизиона 26‑й пехотной дивизии – 18 полевых 76‑мм и 24 горных 76‑мм орудий. Фронт атаки был еще более узким – 400 саженей (менее километра). Тяжелая артиллерия должна была пробить дорогу частям прорыва, а мортирные дивизионы получили задачу обстреливать соседние боевые участки. Причем тяжелая артиллерия получила и специальную задачу – пробить два прохода в проволочных заграждениях. Для достижения нужного эффекта перед началом наступления должно было пристреливаться каждое орудие.

В то же время начались проблемы с обеспечением артиллерийскими боеприпасами – главнокомандующий фронтом следил за их экономным расходованием. В распоряжении корпуса было всего около 700 152‑мм и 1352 122‑мм снарядов.

43‑я пехотная дивизия наступала на высоту 384, 26‑я пехотная дивизия – на находившуюся в трех км правее высоту 382, а 5‑й Кавказский армейский корпус – на лежавшую тремя км левее высоту 370. 22‑й армейский корпус сковывал противника на своем фронте.