Великое переселение

Димитри заметил, что сельчане глядят в их сторону, останавливаясь и прерывая сои занятия, провожают долгими полувопросительными взглядами. Однако в этих взглядах часто встречалось недоверие смешанное с испугом. Некоторые женщины хватали своих детей и прижимали к подолам длинных платьев, отворачивая их лица от идущих. Не было той карнавальной благоговейности и священного трепета, что они встретили там, на поверхности планеты, названной её обитателями Трама. Здесь на них поглядывали очень даже скверно, не все, но большинство. Остальным и дела до них, казалось не было -- было дело своё, ремесло.

Астрогатор, шедший рядом с Танзи, спросил его:

-- Почему они так смотрят на нас? Не дружелюбно.

-- О, - потянул Танзи, - я могу не всё понимать, что ты спрашиваешь. Но что понимать, говорю. Это поверие, древнее очень, очень сильное у людей веры.

-- Мы что же, злые духи?

-- Господин очень ясно видит, - с почтительным удивлением в узких золотистых глазах ответил Танзи, - Это так. Кто-то думать, но не все знать наверняка. Их разум запутан, сейчас эра упадка. Вас они могут принимать за Цза.

-- Цза? - переспросил Димитри.

Доктор Мазерс, услышав обрывок их разговора и это слово, был тут как тут.

-- Вчера, - сказал он, - ребёнок, один из тех, кто собирал слизь за улитками, спросил меня как раз, не Цза и я? Танзи, что это означает?

-- Мы, - отвеил Танзи тихо и вкрадчиво, - атра. На поверхности жить тра. Так звать их каста.

-- Ничего себе, прошептал доктор Мазерс, слегка похлопав Димитри по плечу, - да они как будто некий слепок цивилизации Земли... касты, смотри-ка.

-- А есть, - продолжал Танзи, - и другие. Ниже, там. Ещё ниже долины Пуч. Аватра их имена. Они большие и могучие, но найти их очень непросто, они держат знания, великая мудрость у них. Но есть хорон-за, который приплыть с Лу-лу в колдовских чашах, грязных, крепких...

-- А что же Цза? - подключился к разговору Клим, - Почему мы -- они? Совсем не хорошо, поганенько, не так ли?

-- Вы не Цза, - выставив ладонь перед собой, заверил Танзи, - Но Хорон-за, царь народа хорон, пускать разговоры. Всякие бывают разговоры...

-- Слухи, - поправил его доктор.

-- Да. Цза -- духи, вредные духи пещер. Мы верить, что Цза спускаются по паутине с Лу-лу на поверхность Трама, и вить гнездо в пещере. Проникать к атра, пускать болезнь, воровать детей. Цза коварные, Цза принять любую форму. Но я видеть, вы заглянули в глаза Джарука! Значит вы не Цза.

-- Что за Джарука? - спросил Димитри.

-- Это сильный, очень сильный Ло-дун. Он смотрит со скал и столбов, со стены храма.

-- Я видел его изображения, кажется, - догадался Димитри, - у него много глаз? Клюв и ноздри? И ещё женщина с чашей, так ведь?

-- Да-да. Это очень сильный Ло-дун. Цза его боятся. Но люди деревня не знать, что вы смотрели в его глаза и не бояться. Они думать, что вы -- Цза. Здесь люди мирные. Не везде мирные, вы должны ходить с нами, с людьми храма Джарука. Ваджар населять разные люди, много опасные.

Наконец, они миновали площадь, тлеющую теперь позади в череде кристаллов. Перед ними был обрыв над бездной -- одна была снизу, в далёких волнах золотистого пара, вторая -- наверху чернела вечной тьмой, куда никогда не проникал свет звезды. В нескольких шагах за ветхой оградой было нечто вроде бухты с канатами, уходящими в пустоту и миниатюрной копией храма, того, в котором они провели ночь. У этого строения не было окон, а внутрь вёл маленький люк. На стене же виднелась винтовая лестница, ведущая на крышу. А там, окружённые подпорками покоился на медном шарнире прозрачный кристалл неправильной почти овальной формы.

Танзи попросил гостей остаться, а сам легко, чуть касаясь мысками камня, взбежал по стёртым ступеням крутой лестницы на крышу и принялся что-то крутить, толкая балки опоры. Внутри башни затрещало, словно завёлся гулкий моторчик, и прозрачная глыба встала вертикально. Строение с кристаллом на крыше напоминало огромную свечу, пламя которой под землёй обратилось в лёд. Танзи забегал то с одной, то с другой стороны, примерялся к чему-то, водил по металлической шкале с насечками рукой, передвигая грузики. Наконец, суть его манипуляций прояснилась -- он пытался поймать лучик от основного кристалла, что был там, в центре поселения, словно в фокус этой линзы, укреплённой на шарнире. Луч из далёкого села, еле уловимый в пыльной взвеси, упал на поверхность малого кристалла и преломился внутри его прозрачного тела. Свет распространился из центра линзы по всем направлениям, и, выйдя с другой стороны мощнейшим потоком проторил черноту бездны. Он развернулся ярким веером, осветив своды колоссального грота на много десятков, а может быть, и сотен миль вперёд.