Великое Предательство. Казачество во Второй мировой войне

В это время на фронт двигался эшелон какой-то казачьей части и поезд остановился на той же станции рядом с военнопленными. Те жаловались казакам на свою неволю и просили им помочь и дать возможность подышать свежим воздухом. Сжалившись над тяжелым положением соотечественников, командный казачий состав обратился к немцам с просьбой облегчить участь военнопленных. Те согласились. Но когда были открыты первые два вагона, то эти пленные бросились на казаков, им удалось захватить часть оружия. Они начали разбивать двери остальных вагонов, и на станции завязался настоящий бой. Пленным удалось захватить вокзал. Часть этих солдат бросилась грабить ближайшие дома в городе. Но казаки быстро пришли в себя. Трубач протрубил тревогу, и казаки бросились прежде всего очищать вокзал, что ими было сделано быстро. Затем район был ими оцеплен и военнопленные загнаны в вагоны. Естественно, что часть их ушла, но большинство было вновь заперто в вагонах. После этого казачий эшелон ушел, а вокзал и его окрестности представляли собой поле боя, покрытое трупами, а ближайшие кварталы города разграбленными. О дальнейшем румын не знает.

В 1-м Казачьем полку Русского Корпуса

В начале августа 1945 года в лагере Кемптен атаман Науменко получил сообщения от казачьих офицеров Русского Корпуса, части которого находились тогда в военном лагере Кляйн-Сант-Вайт (Австрия). О потерях 1-го Казачьего полка Русского Корпуса, об оставшихся в живых и их пребывании в плену приводим некоторые свидетельства.

Командир 1-го батальона полковник Ф. Е. Головко:

<…> 1-й Казачий полк возглавляется генералом Морозовым, Русский Корпус возглавляет полковник Рогожин.

С большими потерями и физическим напряжением 1-й Казачий полк с честью вышел из тяжелого положения и 12 мая у Клагенфурта положил оружие англичанам. Мы сохранили все свое тяжелое оружие и обозы. Я все время, во главе 1-го батальона, находился с полком. Дальше, в составе Русского Корпуса, полк находится на положении военнопленных в лагере Кляйн-Сант-Вайт у города Клагенфурта.

По своему составу, около полутора тысяч человек, полк самый большой в корпусе и главный его элемент кубанцы, донцов очень мало.

К чести господ офицеров и казаков должен сказать, что полк держался и теперь держится очень хорошо, а в смысле внутренней дисциплины заслужил лестные отзывы англичан.

Условия нашего настоящего положения следующие: живем мы организованно, лагерем, но не за проволокой, без всякой охраны, получаем положенный паек, правда, очень скудный; частично работаем небольшими группами без всякой оплаты и ждем у моря погоды.

Подано английскому командованию несколько записок с объяснением, кто мы и что мы, с просьбой об устройстве нас на охранную службу или же на работы. Ответа пока не последовало.

В этом вопросе мы не одинаковых взглядов. У некоторых лиц проглядывает стремление повторить программу старого — сохранение кадров и независимость от высшего возглавления.

Я держусь определенного взгляда: наши старики к военной службе больше негодны, их средний возраст 50 лет; второе — нужно реально смотреть и оценивать создавшуюся обстановку. В Европе нам делать нечего… <…>

Командующий Русским Корпусом полковник А. И. Рогожин (в письме от 3 августа):

… Полк Морозова со мной. Люди в полном порядке и, имея опыт прошлой эмиграции, быстро приспособились к местной обстановке.

Дальнейшая наша судьба совершенно неизвестна, мы военнопленные и ждем решения своей участи.

[Командир 2-го батальона] генерал М. А. Скворцов (в письме от 3 августа):

… Хочу информировать Вас о нас, о корпусе, в котором сейчас во главе Анатолий Иванович Рогожин, вместо покойного Штейфона, и о 1-м полку с генералом Морозовым, вместо покойного генерала Зборовского.

С большими трудностями остаткам нашим удалось 10–11 мая перейти старую австрийскую границу и сдать оружие англичанам.

В настоящее время мы живем в лагере около Кляйн-Сант-Вайт в шалашах, самими устроенными, и постепенно нас посылают на работы. Дальнейшая судьба наша совершенно неизвестна.

В последнее время из района Лиенца и Виллаха приехало до 60–80 семейств наших чинов.

Из известных Вам лиц с нами находятся: Голощапов, Гулыга, Головко, Луговской, Голицын, Зерщиков, Щербаков, Третьяков, Дубина, Четыркин, Тураев, Николаев, Бондаренко, Корсун, Фартухов, Симоненко, Бойко, Быковец, Фоменко, Гонский и другие.

Это все, которые отходили с нами; тогда как те, которые были у Домано-ва, куда-то вывезены из Лиенца и никто не знает, куда. Кроме Красновых, там были Соламахин, Тихоцкий, Сомов, Скляров, Буряк и остальные, бывшие с ними.

Командир [6-й] сотни полковник В. И. Третьяков (в письме от 3 августа):

… Немного осталось и наших, но дух бодрый, несмотря на все невзгоды и особенно отвратительный паек, а «голод не свой брат», все же помня, что «Бог не без милости, а казак не без счастья». Уверены, что с помощью Бога мы увидим и более светлые дни.