Великое шевоше

С каждым прожитым днем, надежда на возвращение таяла, и Аркадий заставлял себя смириться с мыслью, что отныне ему предстоит остаться жить в прошлом. Суровая действительность средневекового города отличалась от привычного уклада жизни, и бизнес сильно отличался, от того привычного ему ведения дел. Первое правило, которое тут усвоил Аркадий Петрович, гласило — покупателя нельзя обманывать. Второе правило не нравилось Аркаше больше всего — нельзя поднимать цену на выпечку. В этом был свой плюс, но были и минусы. Прежде всего, слишком дорогая рабочая сила. К счастью, король был на их стороне, своими указами установив максимальный потолок зарплат для наемников. Но на местах указы короля соблюдались плохо. Сокращение населения привело к вздорожанию оплаты работникам.

Оставить пекарню на подмастерье Аркадий Петрович не решился. Поставщик зерна Роджер Палмер, очень уважаемый человек в городе, уже успевший выкупить долг одного из пекарей города за сорок пять марок, изъявил желание взять в аренду пекарню Робина, вместе с домом. Сговорившись в цене, ударили по рукам, заключив договор в присутствии городских властей, скрепив его своими подписями.

Наконец, настал тот день, которого так страшился Аркадий — день отплытия. Пятидесяти весельный балингер с женским именем "Анна" завтра отплывал в Плимут, где собиралось войско принца. Робину надлежало прибыть на корабль, имея при себе оружие и запас провизии на несколько дней.

Отказаться от службы означало дезертировать и наказание такому поступку одно — веревка на шею. Робин-Аркадий тяжело вздохнул и стал собираться в дорогу. Прежде всего, он взял с собой пару брэ — нижнего белья, помимо тех, что были на нем. На голое тело он надел льняную рубашку. Вместо привычных штанов он надел шоссы, к которым уже успел привыкнуть и кожаные башмаки. Темно синие шоссы крепились завязками к дублету. Аркадий все еще не мог привыкнуть к отсутствию привычного ремня. Ремень имелся, но функциональность этого предмета гардероба в корне отличалась от привычной. Завершали наряд зеленая шерстяная куртка и матерчатый капюшон на голову, крепившийся к куртке все теми же матерчатыми завязками, заменявшими пуговицы.

Гамбенезон он тщательно упаковал в заплечный мешок, вспомнив армейские навыки. Связки длинных стрел и короткие арбалетные болты, тщательно уложил в ручную тачку, сверху на нее взгромоздил оба арбалета, тщательно упакованные в отрезы непромокаемой ткани.

Аркадий присел на посошок, глядя на опустевшую комнату — все имущество он продал, оставил только мебель, без которой нельзя было сдать дом в аренду. Вырученное серебро закопал во дворе, до лучших времен, оставив себе малую толику на еду и питье.

Тяжело вздохнув, он поднялся, осознав, что Аркадия Петровича больше не существует, а есть Робин Джодерел, бывший пекарь, а ныне обыкновенный наемник, ловец удачи.

Глава 2

Старший сын короля Англии Эдуарда, тоже Эдуард, принц Уэльский, прозванный в народе Черным принцем[1], стоя на палубе тридцати восьми весельного балингера носившего имя "Christofre"

, смотрел на исчезающий в густом тумане силуэт лондонского Тауэра. Рядом с принцем располагались его соратники, свирепого вида мужчины в полном расцвете сил. Только, тот, что стоял ближе всех к принцу — он один чего стоил. Грубое, обветренное лицо изуродовано старыми и новыми шрамами. Густые ярко-рыжие усы в сочетании с такой же рыжей шевелюрой, спрятанной под повязанным на голову шелковым платком на сарацинский манер, придавали их хозяину вид старого морского разбойника. Впрочем, таковым он и являлся — капитан Кристофера, Уильям Клерк, двоюродный брат мэра Саутгемптона Джона Клерка, прошедший огонь и медные трубы, отправивший в пучину морскую, к дьяволу на поклон, не одну сотню французов, испанцев, генуэзцев и даже мавров.

— Мистер Уильям, — не поворачивая головы, обратился принц к капитану ровным голосом, в котором всегда звучали стальные нотки, заставляющие трепетать тех, к кому обращался принц. — Вы уверены, что мы доберемся вовремя?

— Абсолютно уверен, — заявил капитан, но не удержался от богохульства, воскликнув. — Клянусь своими потрохами!

Ветра в июле, действительно не благоприятствовали отплытию эскадры, если баржи и балингеры еще могли дойти до места сбора, назначенного в Плимуте, то большие и круглые купеческие корабли, реквизированные для службы короля, шли только под квадратным парусом и напрямую зависели от сезонных ветров.