Великое восстановление наук, Разделение наук

Параболическая поэзия занимает выдающееся место среди остальных видов поэзии и представляется людям чем-то священным и величественным, тем более что сама религия широко пользуется ее средствами и с ее помощью осуществляет связь между божественным и человеческим. Однако и она имеет свои недостатки благодаря тому легкомыслию и несерьезности, с которыми люди относятся к аллегориям. Она является, так сказать, "палкой о двух концах" и может быть использована в прямо противоположных целях. Она может затемнять смысл, но может и раскрывать его. В первом случае она -- хитроумное орудие обмана, во втором -- определенное средство обучения. И это средство обучения, которое помогает раскрыть смысл явлений, в древности использовалось особенно широко. Поскольку открытия и выводы человеческого разума (даже те, которые в наше время общеизвестны и очевидны) были в то время новыми и непривычными, то люди с трудом воспринимали тонкость этих рассуждений и приходилось прибегать к образным сравнениям и примерам, более доступным для понимания, чем абстрактные умозаключения. Поэтому мы встречаем у древних на каждом шагу множество всякого рода мифов, притч, загадок и сравнений. Отсюда числа Пифагора, загадки Сфинкса, басни Эзопа и т. п. Да и почти все афоризмы древних мудрецов раскрывают их мысли, пользуясь сравнениями, И у римлян, народа в те времена еще совершенно необразованного, Менений Агриппа " с помощью притчи добился прекращения восстания плебеев. Наконец, подобно тому как иероглифическое письмо древнее буквенного, так и притчи появляются раньше отвлеченных логических доказательств. Даже в наше время притча обладает, как и раньше, исключительной силой воздействия, ибо ни одно логическое доказательство не может быть столь наглядным и очевидным, ни один пример не может быть более удачным.

Вторая функция параболической поэзии, по существу противоположная первой, состоит в том, чтобы (как мы уже сказали) скрывать истинный смысл особенно тех вещей, достоинство которых требует, чтобы они были скрыты от взоров непосвященных каким-то покровом; и именно поэтому таинства религии, секреты политики, глубины философии облекаются в одежды басен и аллегорий. Сомневаются, заключают ли в себе древние поэтические мифы некий тайный смысл? Во всяком случае сам я могу заявить, что склонен видеть в очень многих мифах древних поэтов глубокий скрытый смысл. И нас не заставит презрительно относиться к ним то, что эти мифы считаются теперь интересными лишь для маленьких детей да школяров грамматического класса и им не придают серьезного значения. Наоборот, отлично известно, что сочинения, содержащие эти мифы, являются, если не говорить о Священном писании, древнейшими из всех, которые создало человечество, а сами мифы еще намного древнее и этих произведений (ибо известно, что они не были созданы самими этими писателями, а восприняты ими из древней традиции) и поэтому мифы эти похожи на какое-то нежное дуновение, проникшее в греческие свирели из песен более древних народов. И так как все попытки истолкования этих мифов, предпринимавшиеся до сих пор, принадлежат людям некомпетентным, весьма поверхностно образованным и не могут никоим образом удовлетворить нас, то следует думать, что философская интерпретация древних мифов и притч как наука еще должна быть создана. Мы приведем здесь один или два примера такого толкования. Может быть, это и не так уж и важно само по себе, но хотелось бы сохранить принятый нами принцип изложения, состоящий в том, чтобы, если что-то представляется неясным относительно тех научных трудов, которые мы считаем необходимым создать, всегда давать советы и приводить примеры того, как следует выполнить это. А иначе, пожалуй, кто-нибудь подумает, что у нас нет ничего, кроме самого поверхностного представления о предмете, и что мы, подобно авгурам ^, умеем только в уме своем оценивать пределы, но не знаем путей, ведущих туда. Этот раздел поэзии, как никакой другой, нуждается в дальнейшем исследовании, дабы поэзия, как растение, выросшее само собою на богатой почве и никем не посеянное, поднялась над другими искусствами и науками и широко распростерлась над ними. Однако приведем всего лишь три примера: первый --- из области естественных наук, второй -- из области политики и последний -- из области этики.

Первый пример философской интерпретации древних мифов

в естественной философии

О ВСЕЛЕННОЙ ПО МИФУ О ПАНЕ