Великолепные руины

Гвальфредо шагнул навстречу юноше и улыбнулся:

– Американка прожила у тебя три дня, Паскаль, а должна была поселиться в моей гостинице. За тобой должок.

Солнце светило Паскалю в глаза, и лиц мужчин на пирсе он не различал, только силуэты. Юноша молча шел вперед, вновь и вновь вспоминая Валерию, отравившую его мать, Майкла Дина и Ричарда Бёртона, Амедию и своего сына, неудавшийся теннисный корт, вспоминал, что недостоин называться мужчиной, вспоминал свое унижение перед Гвальфредо.

– А еще англичашка свой счет за выпивку не оплатил. С тебя и за это тоже причитается.

– Нет, – просто ответил Паскаль.

– Нет?! – переспросил Гвальфредо.

Юноша услышал, как Алвис выходит на крыльцо.

– Паскаль, тебе помочь?

Гвальфредо поднял голову:

– У тебя еще один американец поселился? Ты что это, Турси, совсем страх потерял? Придется удвоить налог.

Паскаль встретился с ними на краю площади, там, где пляжная грязь перемешивалась с булыжниками мостовой. Гвальфредо открыл было рот, но тут Паскаль изо всех сил ударил Пелле тростью по бычьей шее. Раздался хруст. Здоровяк явно не ожидал нападения, ведь в прошлый раз Паскаль отчаянно трусил. Пелле свалился на бок как подкошенный. Паскаль снова поднял трость, но оказалось, что она сломалась о шею громилы. Паскаль отбросил бесполезный обломок и ринулся на Гвальфредо с кулаками.

Гвальфредо драться умел. Он поднырнул под руку Паскаля и два раза сильно ударил его по скуле и по уху. Скулу сразу обожгло огнем, в ухе зазвенело. Паскаль не устоял на ногах и упал прямо на Пелле. Юноша понял, что на одном адреналине драку не выиграть. Он постарался подобраться к Гвальфредо поближе: бил его кулаками, локтями, ногами, лупил по голове, в грудь, всюду, куда мог дотянуться.

Затем он почувствовал, как Пелле оттаскивает его за волосы, и внезапно понял, что, возможно, из этой драки ему победителем не выйти. От этой мысли адреналин мгновенно улетучился, Паскаль обмяк и всхлипнул, как уставший плакать ребенок. Кулак Пелле тараном врезался ему под ребра. Громила поднял юношу и с силой бросил на землю. В легких у Паскаля не осталось ни молекулы кислорода.

Он лежал и ждал, когда Пелле переедет его, как паровой каток, и царапал землю ногтями, не понимая, почему не чувствует запаха моря. Запаха не будет, пока не будет воздуха в легких, дошло наконец до него. Пелле двинулся к нему, и тут солнце заслонила тень. Алвис Бендер прыгнул с каменной стены прямо на спину громилы. Пелле стал похож на студента с гитарой. Он на секунду растерянно замер, а потом сбросил с себя американца, как мокрую тряпку. Бендер покатился по камням.

Паскаль попытался встать, но воздуха по-прежнему не хватало. Сейчас Пелле его опять ударит. Но тут прямо перед носом Паскаля что-то хлюпнуло, что-то где-то загремело, и нога гиганта взорвалась фейерверком красных брызг. Пелле согнулся и закричал.

Паскаль оглянулся, со свистом втягивая воздух. Старый Люго, все еще в рыбацкой одежде, на ходу перезаряжал карабин. С грязного дула свисал зеленый росток, наверное, Люго только что выдернул свое оружие из грядки. Он прицелился в Гвальфредо.

– Я бы тебя без стручка оставил, но глаза у меня уже не те, – сказал Люго. – Зато в такое пузо только слепой не попадет.

– Гвальфредо, старик прострелил мне ногу, – очень спокойно сказал Пелле.

Еще минуту все кашляли, стонали и топтались на месте, а Паскаль смог наконец вдохнуть. Выстрел быстро привел их в чувство. Как дети обычно начинают убирать разбросанные игрушки после окрика взрослого, так и мужчины успокаиваются, если один держит другого под прицелом. Бендер сел. Под глазом у него набухала огромная дуля. У Паскаля звенело в ухе. Гвальфредо потирал ушибленную голову. Хуже всех пришлось Пелле.

– Вообще-то я тебе под ноги стрелял, хотел остановить, – сердито сказал ему Люго.

– Вам было трудно целиться, – ответил гигант вежливо, даже, пожалуй, с восхищением.

Солнце скрылось за горизонтом. К причалу спустилась Валерия с лампой, сказала, что американку выстрел не разбудил, видать, девочка очень устала. Люго так и остался стоять, опустив на землю карабин. Валерия промыла и туго перевязала рану разорванной наволочкой и леской. Гигант жмурился и скулил.

Бендера эта рана почему-то очень заинтересовала. Он принялся донимать Пелле вопросами. Больно? А идти получится? А страшно было?

– Я много ран на войне перевидала, – сказала Валерия со странной нежностью к громиле, который приехал, чтобы избить ее племянника. – Пуля прошла навылет. – Валерия вытерла пот с огромной башки Пелле. – Ничего, заживет.

– Спасибо, – ответил ей громила.

Паскаль пошел проведать актрису. Она действительно спокойно спала, ни крики, ни даже выстрел, положивший конец драке, ее не разбудили.

Юноша вернулся на площадь. Гвальфредо стоял прислонившись спиной к стене.

– Напрасно вы это, ребята, – негромко сказал он, не сводя глаз с карабина Люго. – Ты ведь и сам все понимаешь, правда? Ох, напрасно! Мы еще вернемся.

Паскаль не ответил.

– Мои люди – это тебе не рыбаки с пукалками.