Читаем Великолепные руины полностью

Великолепные руины

Прошло пять минут. Паскаль уже совсем собрался уходить, но тут дверь распахнулась и появилась Ди. Одна. Она плакала. Ни слова не говоря, девушка пошла по коридору, ступая по ковру босыми ногами. Паскаль отлепился от стенки. Ди крепко обняла его за шею, прижалась к его груди, и он обнял ее в ответ. Животик у нее уже немного выступал под тонким халатом. Она пахла розами и мылом, и Паскаль вдруг с ужасом подумал, как же он-то пахнет после дороги, после поезда, автобуса, машины и моторок? И в этот момент он осознал, каким удивительным был сегодняшний день. Он начался в Риме, где Паскаля чуть было не приняли на роль раба в «Клеопатре», а закончился здесь, в пустом коридоре. Ди затряслась, точно старый мотор в лодке Томассо. Паскаль сжимал ее в объятиях целую минуту. Минуту он старался ни о чем не думать, просто наслаждаться, чувствовать ее тело под мягким халатом.

Наконец она отстранилась и вытерла слезы.

– Я не знаю, что сказать.

– Ничего, – пожал плечами Паскаль.

– Но мне хочется что-то вам сказать, Паскаль! Мне это необходимо! – Ди рассмеялась. – «Спасибо» как-то… недостаточно.

Паскаль опустил голову. Оказалось, иногда дышать – просто вдыхать и выдыхать – это тяжелая работа. Ему было очень больно.

– Нет. Достаточно.

Он вынул из кармана конверт с деньгами, изрядно похудевший с того момента, как Майкл Дин протянул его юноше на Испанской лестнице.

– Майкл Дин просил дать вам.

Ди открыла конверт и вздрогнула. Столько денег! Паскаль не сказал, что часть предназначалась ему. Тогда бы вышло, будто он соучастник.

– И еще это. – Паскаль протянул ей фотографии, на верхней была Ди и темноволосая женщина, на заднем плане декорации «Клеопатры». Девушка закрыла рот рукой. – Майкл Дин просил меня говорить вам…

– Я не хочу знать, что сказал этот ублюдок! Не надо, пожалуйста! – Она не отрывала взгляда от снимков.

Паскаль кивнул.

Ди показала на темноволосую женщину:

– Знаете, она кажется такой милой. Даже смешно. – Ди вздохнула и посмотрела на другие фотографии. На одном снимке Паскаль вдруг узнал Ричарда Бёртона.

Ди оглянулась на открытую дверь номера и снова вытерла слезы.

– Мы, наверное, сегодня здесь останемся. Ричард ужасно устал. Ему завтра нужно вернуться во Францию, там у него еще съемок на один день. А потом мы вместе поедем в Швейцарию и пойдем к этому врачу… ну, чтобы он обо всем позаботился…

– Да, – ответил Паскаль. В воздухе между ними повисли слова «обо всем позаботился». – Я рад, вы не больны.

– Спасибо, Паскаль. Я тоже рада. – В ее глазах снова заблестели слезы. – Когда-нибудь я вернусь и навещу вас, хорошо?

– Да. – Он знал, что больше ее никогда не увидит.

– Мы можем сходить в горы, к бункеру, снова посмотреть на картины.

Паскаль просто улыбнулся и сосредоточился, подыскивая правильные слова.

– Первая ночь… вы сказали… мы не знаем, когда начнется наша история, да?

Ди кивнула.

– Мой друг, Алвис Бендер, тот, кто писал книгу, вы ее читали… он сказал один раз то же самое. Он сказал, наша жизнь, это история. Но истории идут в разные стороны. – Паскаль отвел руку влево. – Вы. – Он отвел вторую руку вправо. – Я. – Выходило не очень, но Ди кивнула, как будто все поняла. – Иногда мы вместе… как в поезде или в машине… едем в одну сторону. Одна история. – Он сжал руки. – И я думаю, это… приятно, да?

– Ну конечно! – Ди тоже сжала руки, чтобы показать, что поняла его. – Паскаль, спасибо вам!

Они обнялись и на мгновение замерли, потом Ди отступила на шаг. Паскаль двинулся по коридору к лестнице. Он собрал в кулак всю свою волю и гордость, чтобы уйти достойно, как центурион, которым он чуть было не стал сегодня утром.

– Паскаль, – сейчас же окликнула его Ди.

Он обернулся. Она подбежала к нему и поцеловала, на этот раз в губы, но совсем не так, как она целовала его на ступенях гостиницы в первую ночь. Тот поцелуй был началом истории, а этот – завершением. Финальной сценой первого действия пьесы, после нее второстепенному герою полагается уйти со сцены.

Ди вытерла слезы и протянула ему фотографию. Ту, где она смеялась вместе с красивой брюнеткой.

– Это вам на память.

– Нет. Это ваше.

– Я не хочу ее оставлять. У меня две другие есть.

– Когда-нибудь… хотите.

– Знаете что? Однажды, когда я постарею и захочу доказать внукам, что была киноактрисой, я приеду и заберу ее у вас. Хорошо?

Она сжала его руку, повернулась и скрылась в номере, тихонько прикрыв за собой дверь, словно ребенок, тайком от родителей проскальзывающий к себе поздно ночью.

Паскаль стоял и смотрел на дверь. Ему так хотелось, чтобы к нему в отель приехали американцы. И вот явилась Ди. Точно воплощение мечты. Дверь в сказочный мир приоткрылась. А теперь все вернулось на круги своя. Лучше бы он за эту дверь никогда не заглядывал.

Паскаль прошел по коридору, спустился по лестнице мимо ночного портье и вышел на улицу. Томассо курил, прислонившись к стене. Паскаль показал ему фотографию.

Томассо взглянул на нее, пожал плечами и фыркнул. Они медленно пошли обратно к морю.