Великороссия: жизненный путь

Особенным покровителем монашества и духовного православного подвижничества оказался «просвещённый» и «учёный» архипастырь Гавриил, митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский (с 1783 г.), в міру Пётр Петров, из священнической семьи. Получивший самое высокое образование и бывший даже одним из старших членов Российской Академии Наук, он был привлекаем Екатериной II ко многим не только церковным, но и государственным делам (к обсуждению её «наказа»). Императрица вряд ли подозревала о его любви к науке духовной жизни. А если и знала об этом, то не придавала значения, видя лишь то, что было ей нужно видеть — высокую внешнюю учёность

владыки Гавриила. Как член Синода и столичный митрополит, Гавриил мог позволить себе некоторую независимость в практических церковных деяниях, которую и употребил в полной мере для пользы Святой Руси! С ним сопряжена завязь самого главнейшего

в духовной жизни Великороссии тех времён. Впрочем, тогда же особым покровителем и устроителем настоящего монашества стал и Митрополит Платон (Левшин). При всей «светскости» своей, которая была нами отмечена, он, став митрополитом, хорошо понял и причины основных бед России (преобладание мірского над духовным) и пути преодоления этих бед — возрождение исконного, православного монашеского подвижничества.

Мы поведали для примера о жизни лишь нескольких святых и известных подвижников XVIII столетия. В действительности их было много. Но всё же не настолько много, чтобы противостоять гонениям на православное благочестие, развёрнутым правительством. Подвижники составляли скорей счастливое исключение из общего для всех «правила» пренебрегать подвигом духовным. Это всеобщее (проникшее даже в церковную ограду) отступление от благочестия побудило многих истинных монахов уходить подальше от официоза. Так, в Брянских и Рославльских лесах

собралось множество бежавших от монастырского погрома, связанного с секуляризацией церковных земель, монахов. Из них только самых выдающихся, известных в народе было до 30 человек. Церковные власти склонны были рассматривать их, как «самовольников» и «ослушников». Но они оказали огромную услугу Русской Церкви, сохранив настоящий монашеский подвиг в этой лесной тишине. Отсюда митрополит Гавриил стал брать подвижников на должности настоятелей монастырей. Так взят был им из Брянских лесов старец Адриан на Коневский монастырь.

Те же причины гонений на веру побудили уйти совсем из России и великого старца Паисия Величковского. Родом из семьи полтавского священника Паисий с юности стремился к духовному подвигу. Сперва он поступил в Киевское училище. Но, пробыв там 4 года, ясно увидел, что кроме «умового», «школьного» богословия духовные школы ничего не дают, но даже вредят

действительно духовной жизни! Он стал искать обитель, где можно было бы научиться богословию опытному, то есть такому, которое даёт опыт действительного общения человека с Богом. Побывав в ряде монастырей Малороссии, Паисий не нашёл искомого. Тогда он удалился сперва в Валахию, где провёл в скиту 3 года, затем на Афон (в Грецию!), где прожил 7 лет в безмолвном отшельничестве. Вот отсюда, с Афона, с безмолвия (исихии) снова всё и началось, как в XI в. при Антонии Печерском, и в XIV в. при Сергии Радонежском!