Великороссия: жизненный путь

Опускаясь до недостойного политиканства, Сергий и его синод в «Декларации» ставят условием принадлежности людей к церкви и даже — к Родине их политические взгляды, их политическое признание советской власти! Не говоря уже о том, что это абсолютно антиканонично, обратим внимание на главное. «Советская власть» — откровенно (!) антихристова, то есть не скрывает, а даже всенародно заявляет о своей непримиримой антихристианской направленности! Тогда получается, что в Церкви Христовой может пребывать только тот, кто становится другом антихристу (или антихристам)!... Сама же Русская Православная Церковь, по Сергию, может быть таковой только в полном

духовном, братском (не за страх, а за совесть!) единстве с откровенно антирусскими, антиправославными, антицерковными властителями, («радости и успехи которых — наши радости и успехи»...)! И напротив, те, кто не желает добровольно подписаться под преданностью сатанинскому режиму, становятся врагами Христу и Его Церкви!

Всё — наизнанку, как бы шиворот-навыворот, всё извращается до жути, до полной перестановки понятий и ориентиров! Даже от самых безпринципных или аполитичных священнослужителей можно было ожидать чего угодно, только не этого!

Московская «патриархия» делалась церковью-Оборотнем

и в идейно-духовном отношении.

Этого и добивались Оборотни-большевики! В «Декларации» есть два слова, служащие как бы знаком, символом, очень точно продуманным намёком (паролем) для большевиков, указывающим им, что Сергий и его Синод провозглашают не формальное (лишь бы отвязались!) притворное одобрение их режима, а действительное единение с ним в чём-то самом глубинном и существенном. Когда «декларация», якобы от лица Церкви, заявляет о полном совпадении радостей, успехов и неудач советской власти и Церкви, то она поясняет, какие именно «неудачи» имеются в виду: «война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие, или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому». Вот эти два последних слова и есть своего рода «пароль». В 1927г. в Варшаве молодым русским патриотом Борисом Ковердой был убит из револьвера очень крупный большевик-дипломат Пётр Войков (он же — Пинхус Лазаревич Вайнер) за то, что, как мы знаем, явился одним из главнейших организаторов

убийства Царской Семьи! Митрополит Сергий и его единомышленники тем самым недвусмысленно давали понять большевикам, что едины с ними через одобрение и этого главнейшего преступления — кровавой расправы над Царской Семьёй...

А ведь речь шла о «родине» (!), «неудачи которой — наши неудачи», и варшавское убийство поставлено в качестве примера такой «неудачи» и даже названо «ударом в нас», т.е. — в верующих, в Церковь!... Тогда что же это за «церковь» и что же это за «родина»? Последнее понятие извращено, вывернуто наизнанку, в «Декларации» так же, как понятие «церкви». Сергий употребляет любопытный термин, «гражданская родина» (нечто новое!) и называет её не Россией, а «Советским Союзом», то есть тем политическим государственным образованием, которое создано на географической территории России взамен Российской Империи, или Православного Самодержавного Царства. Значит, речь идёт не о том духовно-национальном

понятии «Родина» (Отечество), какое всегда употреблялось россиянами, а исключительно о политическом режиме большевиков. Поэтому Сергий требует подписки (!) в лояльности не России, не Русскому Народу (кто бы отказался!), а «Советскому Правительству, тем самым сужая понятие «родины» ещё более, до понятия «правительство».

Таким образом, как бы от лица Церкви поддерживается в самом формировании своём то, что насаждалось большевиками, — «советский патриотизм». Это не любовь к России и коренным ценностям её исторического бытия, а ложная любовь к своему «социалистическому отечеству», гордость «за нашу советскую родину» (о чём мы ещё будем говорить в нужном месте).

Требование к зарубежному русскому духовенству о подписке в лояльности советскому правительству абсурдно и с канонической, и с юридической точек зрения. Святые каноны никогда не предусматривали для членов Церкви, живущих в одном государстве, обязательств преданности другому государству... Международное право также не знает ничего подобного. Русские, оказавшиеся в разных странах за границей, и во множестве принявшие гражданство этих стран, не могли и не имели права давать подписку в лояльности какой-либо иной стране, в том числе и Советскому Союзу.