Венчание со страхом

«Итак, — Катя повернулась поудобнее, выплеснув на кафельный пол целый поток розовой пены, — день нынешний кое-что принес. Дело Стасика Кораблина со скрипом, но все же сдвинулось с мертвой точки. Происшествие с „синяком“, точнее, гражданином Синеуховым, дало надежду на установление местопребывания мальчика в ночь с пятницы на субботу, вернее, в какой-то период этой долгой ночи, когда он лазил с местной шпаной в газетный киоск на улице Победы. Ну положим, ушло у него на это полчаса. А до кражи он, как утверждают мальчишки, околачивался на Новаторах. Катя знала это место — там лётом тусовались разные Местные малолетки от десяти до четырнадцати: ловили головастиков в карьере, менялись фантиками от жевательной резинки, порой совершали дерзкие и опустошительные набеги на сады и огороды соседней Братеевки. В общем, там ребятки проводили время, и Стасик, видимо, там не скучал, но… Все дело-то в том, что до Новаторов он находился вне дома целых три дня, а после Новаторов и кражи еще целые сутки — последние в его жизни. И просто необходимо было точно установить, где он бродил, что делал и с кем виделся, а главное — надо было точно узнать, кто стал его спутником в ту последнюю ночь перед проливным дождем, когда мальчик почему-то забрел на свалку».

Катя вспоминала, как они с Ирой наведались в гости к Жуку — Кеше Жукову — молодому человеку одиннадцати с половиной лет, рыжему, веснушчатому, развязному и лихому обитателю семнадцатой квартиры седьмого дома по Речной улице.

— Я с Катей к малышу пойду, — сказала Ира Сергееву, когда он наконец-то изъявил желание отправиться туда, куда они так долго собирались. — Я сейчас свободна, помогу подружке. Мы с Катюшей хорошо с детьми ладим. А ты, Саня, со своими оперативными замашками еще спугнешь нам младенца.

Сергеев проворчал, что, мол, «полегче насчет оперативных замашек… профессиональную честь задеваете…», но согласился с Ирой легко и быстро. В данный момент его занимало задержание Синеухова. В логове «синяка» требовалось срочно провести обыск и выемку предметов одежды. Но сначала надо было получить на это санкцию прокурора, успев шлепнуть круглую печать прокуратуры на желтенький бланк протокола обыска до конца рабочего дня.

Младенец Кеша оказался дома и лично открыл дверь.

— Здорово! Это вы, значит, — протянул он разочарованно и пискливо. — А что же… Мне вон бабка сказала, мужик с пистолетом придет, Я жду, сижу, как рейнджер, думаю, будет, а вы…

Девушки молча разглядывали Жука.

— М-да, — Ира только покачала головой. — Мы не рейнджеры, Кеш. Мы следователи.

— Из милиции? — спросил он подозрительно.

— Из нее самой.

Иннокентий Жуков как две капли воды походил на вождя краснокожих: от крупных веснушек до всклокоченных вихров цвета детской неожиданности, от цепких исцарапанных рук — ухватистых грабелек до золотисто-карих глазок-буравчиков, хитрющих и ярких, словно топазы.

Виски у него были выбриты под панка. На тонких загорелых запястьях красовались синие шерстяные напульсники. С красной застиранной майки томно улыбалась полуобнаженная Мерилин Монро, джинсы щеголяли декоративными заплатами, а кроссовки были наимоднейшие — с батарейками и сигнальными огоньками на задниках.

А кроме всего этого, на щеке у младенца Кеши наметанный Катин глаз быстро углядел след женской губной помады цвета «Gold brushed pink».

— Вы насчет Стаськи? Насчет Зеленого? А я знаю, кто его убил, — с ходу выдал этот стильный малыш и важно подбоченился. — А я знаю. Ясно вам?

— Это очень интересно, Кеша. Мы все внимательно выслушаем. Но ты позволишь нам прежде войти? — осведомилась Катя.

— Заваливайте!

Последовав столь гостеприимному приглашению, они вошли в квартиру Жуковых. Обстановка там была добротная, хотя и хаотическая: слишком много телефонов, плейеров, наушников и кассет. С кухни, где явно что-то пригорело, тут же выглянула сморщенная старушка — глухая, как тетерев. Ире пришлось долго кричать ей в самое ухо о том, кто они такие и зачем пожаловали.

А в комнате работал видик: грохотали и палили из кольтов дурацкие «Братья Блюз».

Кеша плюхнулся в кресло, поджал ножки калачиком и потянулся к пульту.

— Вы кто по званию? — спросил он строгим генеральским тоном.

— Капитаны, — ответила Катя смиренно.

— Палить приходилось?

— Приходилось, — она приврала насчет себя, но не насчет Иры.

— Как тетке из ЦРУ из «Конго»?

— Ну, у нее, кажется, лазер был, да? У нас на вооружении такой ерунды не водится. Есть более солидные вещи.

Жук мигнул, вздохнул.

— А что это у тебя на щеке, — в свою очередь, перешла в наступление Катя, — краска акварельная?

— Это? — Жук тыльной стороной ладошки небрежно стер помаду. — А это мы с одной тут лизались до вашего прихода. Любовница моя это.

Катя растерянно взглянула на Иру, но та только усмехнулась. Она вообще говорила мало, с интересом наблюдая за мальчишкой.

— С девочкой, значит, дружишь, это хорошо, — похвалила Катя.