Вендетта

А затем Тца услышала какой-то звук. Она подошла к мегалиту с высеченным лицом — две пары глаз всматривались в спустившуюся на землю темноту. И вот снова — звяканье сбруи. Следом донеслось тихое ржание, и на поляне появилась лошадь с седоком. Эмилио Фарсезе прибыл на рандеву.

Он натянул поводья и осмотрелся.

— Эмилио, — тихо позвала Тца, выходя из-за менгира.

Конь, увидев в сумерках белый призрак, испуганно затряс головой — уши его напряглись — и подался назад. Всадник некоторое время пытался утихомирить животное и наконец справился, с силой дернув узду.

— Что ты делаешь? — крикнул он, затем добавил, приглядевшись: — Что это на тебе надето?

Девушка ничего не ответила и только сделала еще один шаг к нему.

Лошадь опять встревожилась, и Эмилио, крикнув девушке «Стой!», вновь принялся сражаться с перепуганным животным. В конце концов ему удалось утихомирить его, он спешился, отвел лошадь в рощицу и привязал к дереву подальше от глаз. Вернувшись, Эмилио некоторое время в изумлении разглядывал Тиццану с ног до головы.

— Господь да сохранит меня! Ты в платье! Ты!

— Да.

Тца в свою очередь рассматривала его. В отличие от девушки, Эмилио не позаботился о своем внешнем виде. Дороги в эту пору года были сухими, и пыль пристала к заплатанным штанам и поношенному плащу, а к нарядной льняной рубашке под ним прилипла грязь.

— Почему? — спросил он.

— Я подумала, тебе понравится, — тихо ответила Тца.

Эмилио, раскрыв рот, подозрительно уставился на нее. Даже на расстоянии нескольких шагов Тца ощущала запах спиртного.

— Понравится? — рявкнул он. — Единственное, что мне понравится, — это твой ответ, ради которого я проскакал черт знает сколько миль.

Эмилио впился в нее взглядом. Тца внимательно изучала его лицо с застывшим выражением самонадеянности и высокомерия, а заглянув поглубже в глаза, прочитала слова, которых он жаждал. На Горе Дьявола Эмилио сказал, что, если она выйдет за него замуж, его семья заполучит землю Маркагги. В противном случае Тца окажется стороной, нарушившей договор, и Фарсезе все равно получат права на участок. Парень здесь, только чтобы принудить ее к этому, и ему Тца ничем не обязана.

Тем не менее она обещала самой себе, что позволит молодому человеку выбрать.

— Эмилио, разреши мне написать письмо и отправить брату. Уверена, мы сможем продать землю, которая вам так нужна. За пристойную цену.

— Фарсезе не заплатят за нее ни гроша, — осклабился Эмилио. — Потому что мы получим ее даром!

Девушка закрыла глаза.

— Стало быть, ты отказываешься разорвать нашу помолвку?

— Да.

Ей не нужно было смотреть на парня. Тца слышала триумфальные нотки в его голосе, и под опущенными веками глаза ее горели. Что ж, он сделал свой выбор. Теперь ему придется смириться с ее решением. Или же нет.

Тиццана посмотрела на него и шагнула вперед.

— Тогда я выйду за тебя.

— Что? — Эмилио разинул рот и едва удержался на ногах от изумления. — Выйдешь?

— Да, выйду.

На лице парня отразились гнев и разочарование.

— Я думал, ты скажешь «нет», — прорычал он. — Думал, ты скроешься в маки и будешь там жить, словно разбойничья королева.

— И опозорю честь семьи Маркагги? Потеряю то немногое, что у нас еще осталось, и брошу своего брата без средств?

— Твой брат, — ухмыльнулся Эмилио, — как я слышал, пьяница студент из Генуи.

— Ну что ж, — ответила Тца, — теперь у твоего нового шурина будет достаточно золота, чтобы спускать на выпивку.

Эмилио сплюнул в пыль.

— Тогда пошли, — произнес он угрюмо. — Мы возвращаемся в Сартен. Не пристало женщине Фарсезе жить здесь одной. И поищем для тебя более подходящую одежду.

Он с отвращением посмотрел на белое платье.

Вдалеке раздался громкий хлопок.

— Что это? — испуганно спросил парень.

— Охотники, — ответила Тца. — Полнолуние гонит их в леса.

Она посмотрела на небо, заметив, как вдруг потемнело. На западе солнце уже зашло, в то же время на востоке начало светлеть.

— Ну, пойдем же, — проворчал Эмилио.

Тца придвинулась к нему.

— Дотронься до меня, — попросила она.

— Что?

— Если бы мы не были помолвлены, прикосновением ты бы меня опозорил. Моя семья стала бы искать мести. Началась бы вендетта.

— Ну и? — Эмилио переминался с ноги на ногу.

— Но мы же помолвлены. Так что можешь дотронуться.

Тца склонила к нему голову. Смущенный, парень поднял руку. Быстро нагнувшись, Тца укусила его за палец.

— А! — воскликнул он, отдергивая кисть. — Это еще что?

— А вот что, — прошептала девушка и, взяв его палец, поднесла к своим губам.

— Да что такое? — переспросил Эмилио, но уже несколько другим тоном. — Что ты…

— Ты до меня дотронулся. Мы обручены, — объяснила Тца. — И разве обычай не гласит, что мы теперь одно целое?

Она улыбнулась.

— К чему ждать?

Девушка стояла достаточно близко, чтобы ощущать идущий от Эмилио винный дух, и достаточно близко, чтобы он почувствовал запах ее волос, свежий, словно вода горного озера.

— Нам нужно возвращаться в город, — нерешительно пробормотал он.

— Нужно. И мы вернемся. — Тца выдавила улыбку. — Но там ты отправишься в свой дом; ко мне явится сестра моей матери и будет стеречь меня.

Она взглянула на небо.

— Какая ночь! И луна скоро взойдет.