Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

Краснолицый тип с надеждой спросил:

— Вы меня обслужите?

Но, не замечая его, они вышли на улицу. Диндони заворачивал за угол.

— Хочет затеряться в толпе, — спокойно заметил здоровяк.

— Среди людей он почувствует себя в безопасности, — согласился напарник.

Они тоже уже дошли до угла. Двери стоявшей неподалеку от кафе машины бесшумно открылись и так же бесшумно закрылись за ними.

По мере удаления Диндони от дома сердце его уже не билось так сильно. Прежде всего нужно было связаться с Марией и предупредить ее. Она ведь пошла звонить. Ближайшие телефонные будки — на Пьяцца делла Синьориа, нужно ее найти. Но что, если он ее не найдет? Можно ли вернуться в кафе?

Диндони растерялся.

Нет, туда он не вернется никогда, разве что под охраной полиции. При этой мысли он начал понимать, в какой ситуации очутился. Что ему сказать полиции? Может, признаться, что получил деньги и инструкции от двух бандитов? Что, польстившись на обещанные деньги, предал хозяина? Что они, видимо, узнали о его замысле и хотят только одного — заставить его замолчать? Что на это скажет полиция? Осмеёт и посоветует не читать на ночь детективы?

Погруженный в эти мысли, он не заметил, как очутился в толпе, размахивающей флагами и что-то кричащей, в толпе, на ночь глядя праздновавшей окончание выборов. У Диндони были две возможности: присоединиться к ним или исчезнуть. Но толпа поглотила его. Все направились на Пьяцца делла Синьориа, где всегда проходили демонстрации.

Удержись он в голове колонны, все бы сошло. Но Диндони мешала хромая нога, так что он не удержался на гребне волны и откатился назад. Там он споткнулся и чуть не упал, мечтая только выбраться на тротуар и уцепиться за что-то устойчивое. И тут с двух сторон его ухватили чьи-то сильные руки и вытащили из сутолоки. Повернув голову, он увидел по обе стороны силуэты двух головорезов и обомлел от ужаса.

Диндони завопил.

Какая-то женщина обернулась и поддержала его:

— Ура! Мы победили!

В глазах у Диндони потемнело. Силы его оставили, ноги отказывались слушаться. Когда двое бандитов выволокли его в переулок, колени его тряслись, глаза закатились.

— Тихо, он упал в обморок, — заметил здоровяк. — Что будем делать? Не носить же нам его на руках?

— Я подгоню машину, — ответил напарник, с презрением глядя на кучу тряпья, корчившуюся на тротуаре. — Пригляди за ним, я быстро.

— А что если появится полицейский?

— Скажи, что этот засранец уделался от радости.

* * *

В квартире капитана Комбера, где он, Элизабет и Тина собрались на обычное вечернее совещание, настроение было довольно оптимистическим. Обсуждали они своего нового союзника.

— Оригинальный тип этот Риккасоли, — сказал капитан. — Похож на обычного старого болтуна.

— Это, разумеется, только внешнее впечатление. Ошибочное, если хоть половина того, что о нем говорят, — правда.

— Да, он тертый жук, — подтвердила Элизабет. — И без предрассудков. Насколько я понимаю, пытается подкупить Диндони и Марию на деньги мисс Брук.

— Я бы не называл это подкупом. Он утверждает, что подготовиться к защите может, только выяснив, что на самом деле произошло. И Диндони единственный, кто может это сказать.

Тина сказала:

— Диндони — это… Не знаю, как это перевести, — и назвала его по-итальянски.

— Лучше не переводите, — сказал капитан. — Что это за шум?

Подошел к окну. Улица побагровела от мерцающего света факелов, которые несли демонстранты. Зарево ширилось со стороны Палаццо Веккио.

— Как бы они не сожгли весь город, — заметила Элизабет.

* * *

То же самое сказала мисс Плант сэру Джеральду Уэйлу. Она едва успела укрыться в здании консульства, ища спасения.

— Ничего не понимаю! Ведь результаты выборов объявят только завтра!

— Зато сегодня могут праздновать все — ожидать всегда лучше, чем знать.

— Я лично ожидаю пожара, — заявила мисс Плант. — Увидите, добром это не кончится. В такую сухую погоду все вспыхивает, как порох. А поднимется ветер — и полгорода как не бывало.

— Не думаю, что это возможно.

— О наводнении тоже никто не думал.

* * *

Мэр сидел в своем кабинете у распахнутого окна. Изучив сообщение о ходе выборов, он почувствовал близость победы. А это сулило еще большее влияние и большую ответственность. И возможности тоже.

Мэр выглянул в окно. Из толпы его узнали и замахали руками. Мэр ответил тем же.

* * *

Весь этот шум долетал до тюрьмы «Мурата», как эхо отдаленного прибоя. Брук не обращал на него никакого внимания. Он уже начал понимать, что основное достоинство тюремной жизни — возможность отключиться от событий, происходящих снаружи.

Перестала его занимать и главная проблема, о которой он должен был бы думать днем и ночью, — исход его процесса. Были дела и поважнее. Что будет на обед? Когда можно будет выкупаться? Могут ли его поместить в камеру с другими заключенными? Надеялся, что нет. Его вполне удовлетворяло собственное общество и удовольствие, доставляемое книгами.

Под рукой у него лежал «Потерянный рай». Взяв книгу, он снова погрузился в чтение.

* * *