Вендетта для Святого

— А вы посмотрите сюда, — механик поманипулировал со сложными замками и зажимами, крепившими капот, и с усилием поднял его. Его просто распирало от гордости, когда он демонстрировал безупречный мотор, который больше подошел бы для локомотива, чем для автомобиля. В длину тот был не менее пяти футов.

— Я слышал, что бугатти заводится с полоборота.

— Вот именно. Соно раффинате,[10] вы правы, он рвется с места, как горячий конь. Хорошо отлаженный, заводится сразу. Сейчас я вам покажу.

Механик включил зажигание, поставил ручной газ, потом засунул в отверстие огромную заводную ручку. Кивнул Святому, приглашая его театральным жестом.

— Попробуйте сами, профессор.

Саймон приблизился, осторожно дослал заводную ручку на место и одним ловким движением энергично сделал пол-оборота. Без кашля и храпа мотор сразу ожил с ревом, который все же не заглушил удивительно приятного металлического звука, немного напоминавшего звук швейной машины.

— Да, — Святому пришлось немного повысить голос, — на нем я бы с удовольствием поездил пару дней.

— Нет, нет, — запротестовал хозяин — это невозможно, я его не сдаю в прокат. Слишком большая ценность, ему место в музее. Я только хотел его вам показать…

Голос его сорвался при виде банкнотов, которые разворачивал Святой. Сумма, на которой Саймон остановился, возможно, была экстравагантно высока, но он так не считал, получая в результате огромное удовольствие воспользоваться таким раритетом. А кроме того, это были деньги Аль Дестамио.

Итак, получив пиджак за то время, что ушло на оформление проката автомобиля, заполнив и подписав неизбежные бумаги. Святой сел да руль, включил первую скорость и легко отпустил сцепление. С радостной дрожью могучее создание рванулось вперед и через открытые ворота помчалось по дороге, в то время как его владелец растроганно махал ему вслед.

Для автомобилиста с изысканным вкусом вести автомобиль марки бугатти — примерно то же, что слушать классическую симфонию в первоклассном исполнении. Легкая динамика и идеальный контакт с дорогой — вот те черты, которых прежде всего добивался Бугатти и, будучи человеком бескомпромиссным, достиг этого в полной мере. Руль нежно вибрировал в руках Святого, словно часть живого тела, ощущавшего его легчайшее прикосновение; управлять машиной было так же легко, как, резать масло горячим ножом. Несколько труднее было с тормозами, поскольку синьор Бугатти строил свои машины, чтобы они ездили, а не стояли, но и с ними удалось справиться, умело понижая передачи и помогая дополнительно ручным тормозом. Восхищенный Саймон, минуя кучки веселых оборванцев и зевак на выезде из города, нажал на клаксон, который издал низкий, похожий на сирену звук. Мотор радостно взревел под длинным красным капотом, и автомобиль принялся пожирать километры сельских пейзажей. Приметы карты, набросанной Понти, стремительно пролетали мимо Саймона, и вот за последним поворотом он увидел перед собой поместье семейства Дестамио. С явным сожалением он свернул с дороги и остановил машину в тени дерева.

Высокая стена с толстым слоем битого стекла наверху окружала резиденцию, закрывая дом до самой крыши. Саймон нажал кнопку возле массивных деревянных ворот с железными оковками и стал терпеливо ждать, пока, наконец, заскрежетал допотопный замок и со скрипом распахнулась калитка. Низенькая загорелая женщина в фартучке служанки смотрела подозрительно.

— Буона сера,[11] — приветливо сказал он. — Меня зовут Темплер, я хотел бы видеть донну Марию.

Он смело шагнул вперед, и служанка впустила его. Его целью было создать впечатление, что его ждут, и на этом основании продвинуться как можно дальше, но этого оказалось недостаточно, чтобы проникнуть внутрь дома.

На террасе, окруженной балюстрадой, и тянувшейся вдоль всего фасада дома, служанка движением руки указала ему в сторону садовой мебели:

— Прошу подождать здесь, синьор. Я доложу донне Марии. Как, вы сказали, ваша фамилия?

Саймон повторил и, не садясь, стал разглядывать постройки тяжеловесной и отталкивающей архитектуры, с облупленной штукатуркой, выкрашенной в блеклый розовый цвет, с давно некрашенными рамами, что создавало резкий контраст на фоне старательно поддерживаемого в безупречном состоянии сада. Услышав за спиной тяжелое, одышливое дыхание, он обернулся.

— Донна Мария, — сказал Святой, улыбаясь так обаятельно, как только мог, и протягивая руку. — Мое им Саймон Темплер. Я старый друг вашего брата Алессандро. Когда он узнал, что я собираюсь в Палермо, просил меня нанести вам визит.

2

Женщина стояла неподвижно, глядя на руку Саймона, как на дохлую рыбу. Это выражение лица прекрасно подходило к линии ее рта и раздутых ноздрей. У нее были черные усики, а тяжелая масса волос, стянутая назад, имела цвет матовой стали. На голову ниже Саймона, но по крайней мере в два раза шире, вся эта туша была втиснута в корсет настолько жесткий и неэластичный, что в форме, которую он придавал ее фигуре, мало что осталось человеческого. В традиционном черном бесформенном платье она напоминала одетую в траур бочку с ножками от рояля.