Венедикт Ерофеев: человек нездешний

Первая литературная обработка мифа о Хуане Тенорио принадлежит монаху Габриэлю Тельесу[390], известному под именем Тирсо де Молина. Он был последователем великого испанского драматурга Лопе де Веги[391]

. Тирсо де Молина скрупулёзно придерживается сюжета легенды. Ведь его драма «Севильский озорник, или Каменный гость» возникла на основе субстрата хроник и народных преданий. В России она известна в переводе Константина Бальмонта. Хуан в трактовке Тирсо де Молины — воплощение порока. Он, не задумываясь, предаёт и с той же лёгкостью обманывает соблазнённых им простодушных женщин, нисколько не заботясь об их чувствах и будущем. Даже мысль об искуплении в нём отсутствует. Под видом своего друга, маркиза, этот негодяй обманным путём оказывается в покоях его невесты, Доны Анны, дочери Командора. На крик Анны о помощи прибегает её отец, которого Дон Хуан убивает и спасается бегством. Вслед за этим преступлением он соблазняет поселянку Анну. Вернувшись в Севилью, Дон Хуан случайно оказывается на кладбище у могилы убитого им Командора. Взяв за бороду Статую, он приглашает Командора на ужин. Статуя Командора является на этот ужин и в качестве ответного шага приглашает Дон Хуана к себе на могилу. После адской трапезы оба проваливаются в преисподнюю. Заключительная сцена происходит во дворце в присутствии короля, который, услышав о преступлениях своего фаворита, велит его казнить. Слуга Дон Хуана сообщает, что Божий суд над его господином уже свершился.

Пренебрежение к миру земному и загробному — следствие той безнаказанности, которая вошла у Дон Хуана в привычку, стала его второй натурой. В то средневековое время, да ещё при власти инквизиции, следовало думать о жизни вечной, а не о преходящих плотских утехах.

Комедию «Дон Жуан, или Каменный пир» Жан Батист Мольер написал в 1655 году. В ней образ главного героя совсем не похож на законченного мерзавца. Перед зрителями появлялся скорее распутный и беспринципный повеса, разбивающий женские сердца, неблагодарный сын, уставший слушать отцовские советы и наставления. Он с нетерпением ждёт, когда его занудный и беспокойный папаша Дон Луис отправится в лучший мир. Но Мольер создавал не трагедию, а нечто ей противоположное. Его Дон Жуан вызывает не отторжение, а интерес и даже уважение. Он логичен, насмешлив и остроумен. История Дон Жуана у Мольера дышит озорством, а не страстью совершить очередное непотребство. Перед нами молодой повеса, который женится чуть ли не раз в месяц. Он покидает молодую жену, Донью Эльвиру, ещё недавно бывшую монашенкой, но ради него нарушившую данные ей Богу обеты, и устремляется вослед пленившей его новой красавицы.

Дон Жуан ничуть не обеспокоен, оказавшись в городе, где им был убит в честном поединке командор, Он оправдан судьёй, а до мести родственников убитого ему вообще нет дела. Это больше тревожит его слугу Сганареля, чем его. А на предупреждение слуги, что с небом шутки опасны, он находит большое число убедительных силлогизмов, из которых следует, что красота многообразна и негоже застревать на чём-то одном. Ведь шмели собирают пыльцу и нектар с разных цветов. Донья Эльвира пускается на поиски мужа и находит его. Она требует объяснений. Дон Жуан не собирается с ней что-то выяснять, а только советует вернуться в монастырь. На прощание Донья Эльвира предрекает ему неминуемую кару свыше.

На этом я остановлюсь. Всю комедию Мольера коротко не перескажешь. Её финал при всех новых поворотах сюжета нисколько не отходит от традиционной линии. Запас небесного милосердия истощается. Как убеждает своего мужа Эльвира, только раскаяние Дон Жуана может отвратить от него ужасную кару. Но всё бесполезно. И дальше — по накатанному сюжету: Статуя убитого Командора. Приглашение Дон Жуана на ужин. Ответное приглашение от Командора. Роковая встреча. Затем разверстая земля и поглощение ею грешника.

У другого великого драматурга, венецианца Карло Гольдони[392] в комедии «Дон Джованни Тенорио, или Распутник» (перевод А. В. Амфитеатрова) главный персонаж — воплощение порока. Его жизнь показана в проявлении всего худшего, что в ней существует. Можно назвать ещё многих других талантливых писателей, кто взялся за тему Дон Жуана и воплотил её в своих пьесах. Из известных в России назову итальянцев Марио Антонио Серсале, графа Казамарчано[393]

, автора комедии «Каменный гость» (перевод Н. К. Георгиевской) и Лоренцо да Понте[394], написавшего либретто «Дон Жуан, или Наказанный развратник» (перевод И. Ф. Тюменева). Из немцев получили популярность Кристиан Дитрих Граббе[395] своей трагедией «Дон Жуан и Фауст» (перевод Н. А. Холодовского) и Николаус Ленау[396], автор драматической поэмы «Дон Жуан» (перевод М. Л. Карпа).