Венера Прайм 5

Хокинс услышал стук люков и шипение газов. Смена уже началась. Было пора собираться на работу. 

И у меня не было времени даже думать о ней. Исследования полностью захватили меня. А вчера днем мы нашли посла…

XXI

Внутреннее море Амальтеи кипело полное жизни и не хотелось думать, что пройдет немного времени и весь лед растает, и вся эта жизнь погибнет в вакууме.

Проникнув в корабль «Манта» легко скользила в воде, всегда находясь рядом с исследователями, облаченными  в белые брезентовые скафандры, подсвечивая им своими прожекторами. Они были самыми удачливыми археологами в истории человечества — им удалось найти громадный космический корабль.

Корабль представлял собой как бы несколько сфер, тонких, как воздушный шар, вложенных одна в другую. Все пространство внутри было заполнено водой. Замороженный почти до абсолютного нуля в течение миллиарда лет, этот корабль-большой-как-мир прекрасно сохранился.

Он казался совершенно пустынным, нигде не была заметно ни одного из тех существ, которые роилась в воде снаружи. Тысячи огромных камер производили впечатление естественных подводных образований, за исключением того, что в них не было жизни, но никто не мог сказать, что ее не будет прямо за следующим поворотом.

Находилось множество артефактов — орудий и инструментов, и то, что могло быть мебелью, и надписанные предметы простые и сложные, некоторые, назначение которых можно было угадать, некоторые сбивающие с толку… слишком много всего, чтобы несколько людей могли начать каталогизировать.

Форстер вместе со Спартой, пилотировавшей субмарину, обнаружил «художественную галерею» утром второго дня. Этот термин пришел ему на ум спонтанно, и действительно, лучшего названия для этого места нельзя было придумать, казалось, нельзя было ошибиться в его назначении.

— В этих отсеках мы можем надеяться найти ключ к душе культуры X. — Заявил Форстер.

Им потребовалось шесть драгоценных часов, чтобы перебазировать «Майкла Вентриса», поставив его на поверхности Амальтеи прямо над входом в корабль. Затем они использовали «Старого Крота» в последний раз, чтобы пробить еще одно отверстие в заметно более тонком льду.

Форстер разделил своих людей на три группы. Для археолога он был неплохим психологом, поэтому Мэйс, Марианна Митчелл и Хокинс попали в разные группы. Мак-Нил и Гроувз всегда оставались на борту, один спал, другой бодрствовал. С ними по очереди оставались Мэйс или Марианна Митчелл. Внутри корабля-мира, один человек всегда должен был оставаться в «Манте», в то время как двое других работали в скафандрах.

В первую смену работали Спарта, Хокинс и Форстер. Во вторую — Блейк,  Уолш и Марианна или Мэйс. Это был хороший план, и он сработал — по крайней мере, в первые два дня.

Затем у «Вентриса» возникла проблема со сверхпроводящим радиационным экраном. Даже в тени Амальтеи щит был жизненно важен для их безопасности, и если бы он вышел из строя, потребовался бы их немедленный отлет на Ганимед — так что Уолш и Мак-Нилу пришлось основательно потрудиться. А расписание Форстера пошло прахом и он набирал команды из тех, кто был достаточно свеж, чтобы работать.

Помещение, которое он называл «художественной галереей», было огромным даже по меркам расы, создавшей корабль-мир. Как и другие конструкции корабля-мира, оно было из того же блестящего материала, что и марсианская табличка. Пик самого высокого  здания поднимался на половину расстояния между двумя внутренними уровнями — самое большое открытое пространство во всем корабле. Здание было гораздо выше Эйфелевой башни и напоминало Нотр-Дам — контрфорсы и все остальное.

Сэр Рэндольф Мэйс настоял на том, чтобы назвать это здание «храмом искусства» и название прижилось.

После целого дня исследований Форстер пришел в восторг: «Опустошите лучшие музеи Земли, избавьте их от всех их законных, собственных сокровищ, а также от всей их злополучной, украденной добычи, и у вас не окажется такого количества предметов, которое находится здесь». По его приблизительной оценке, количество экспонатов в храме составляло от десяти до двадцати миллионов. Какую часть культурного разнообразия инопланетной цивилизации они представляли, естественно, никто не мог знать. А такое количество экспонатов указывало на то, что история исчезнувшей расы была намного длиннее, чем история людей на Земле.

Прошло еще два дня. Поскольку первоначальное расписание Форстера не работало, то Тони Гроувз находился в субмарине, а Билл Хокинс — в воде с Марианной. Первый раз после катастрофы он остался с ней наедине. Они болтали по гидрофону, не затрагивая щекотливые темы. Хокинс был благодарен ей за то, что она охотно с ним общалась. Работу, которую они выполняли, она освоила быстрее его.