Венера Прайм 5

— Мои надежды на месть тоже не оправдались. Но по крайней мере, третий пункт моей программы, будет выполнен — я умру.

— Ты ошибаешься, Немо. Ты не умрешь. — Спарта рассмеялась низким горловым смехом. — У «Посла» есть имя — Товинта. Товинта — это многое, в том числе и пилот этого корабля, но не то, что ты называешь Панкреатором.

Через секунду, после того как трое мужчин это услышали, из полости огромного трюма корабля-мира появились три почти невидимых тонких серебристых щупальца. Они двигались безошибочно, с быстротой гремучих змей, словно обладая собственным восприятием и умом.

— А-а… полегче там! — Мак-Нил вскрикнул, когда одно из щупалец зацепило его за ногу и дернуло.

— Упс! — Воскликнул Гровс почти в тот же миг — радостно, как мальчишка, щупальце схватило его за руку.

Мейс только удивленно хмыкнул, когда третье щупальце обвилось вокруг его талии.

Серебристые волокна не сразу натянулись, они вылетали из трюма быстрее, чем леска, спущенная с катушки. Разница в скорости между кораблем и людьми была громадной, и умные щупальца корабля не собирались расчленять свою добычу, ликвидируя эту разницу сразу. Но в пределах трехсот метров люди уже на мгновение замерли относительно корабля и затем корабль  начал их втягивать.

В их скафандрах раздался спокойный голос Спарты:

— Вас посадят в шлюз «Вентриса», он открыт. У вас будет очень мало времени, чтобы подготовиться к ускорению, самое большее несколько секунд. Не останавливайтесь, чтобы снять скафандры, просто идите в кают-компанию и ложитесь на пол. Я не могу сказать, сколько G у нас будет. Любая ваша задержка будет опасной.

Щупальца, казалось, очень точно знали, какое ускорение и замедление может выдержать человеческое тело без серьезных травм. Они потянули сильно и быстро, застыли в нескольких десятках метров от купола и втащили людей внутрь, когда купол уже начал снова срастаться. Он захлопнулся, лишь только их шлемы оказались под ним.

Вентрис казался до смешного крошечным там, лежа внутри километрового шлюза. Через несколько секунд похожие на хлысты щупальца протолкнули людей через открытый отсек оборудования «Вентриса» — первый, второй, третий, и щупальца исчезли. Даже Рэндольф Мэйс, который совсем недавно произнес свою собственную похоронную речь, поспешил через двойные люки в поисках ровного места, чтобы лечь.

Мир пришел в движение еще до того, как они опустились на колени. Но Спарта, которая, несомненно, знала, что делает,  торопя их, преувеличила устрашающие возможности культуры X. Инопланетный корабль (эллипсоид длиной в тридцать километров заполненный водой) не мог развить мгновенно ускорение даже в одно G.

Невероятный столб огня, вырвавшийся из его «Северного полюса», направленного прямо на Юпитер, начал двигать корабль-мир медленно, и в кают-компании «Вентриса» ускорение не ощущалось. Ангус Мак-Нил встал, чтобы устроиться поудобнее, расстегнул шлем и, отбросив его в сторону, стал выбираться из скафандра.

Это было явно преждевременно. Мак-Нил откинул верхнюю половину скафандра, — корабль-мир разогнался до одного G. Скафандр оказался на полпути вниз к полу. — Ускорение достигло пяти G, и Мак-Нила опрокинуло на мягкий пол.

Голос Спарты раздался в шлемах Тони Гроувза и человека, назвавшегося Рэндольфом Мэйсом:

— Мне дали понять, что ускорение будет увеличиваться еще пять минут, а затем прекратится. К тому времени мы уже будем на пути к месту назначения.

Гроувз, штурман, выдавил вопрос из своей обмякшей груди:

— Где это может быть, инспектор?

— Я не знаю. Однако, как я понимаю, мы все-таки встретимся с Панкреатором сэра Рэндольфа.

На мостике корабля-мира — это место исследователи приняли за художественную галерею, маленькая Спарта и большая Товинта изучали живые, сверкающие фрески и таким образом намечали свой курс. Они плыли близко друг к другу, кружась и скользя в водах, общаясь, как будто знали друг друга миллиард лет и танцевали, празднуя свое долгожданное воссоединение.

Но даже когда она танцевала с инопланетянином, событие, которое она представляла себе бесчисленное количество раз в своих снах, она думала о Блейке, своей истинной паре…

Блейк задумчиво сидел в трюме «Вентриса», ощущая себя сильно постаревшим. И он действительно изменился. Стал похож на взрослого, понимающего свою ответственность. — За всю эту поездку он не нашел повода что-нибудь взорвать.

Эпилог

На базе Ганимед отслеживали все эти события. Был приготовлен  космический корабль, скрипучий старый буксир, чтобы попытаться спасти экспедицию Форстера, которая не выходила на связь (теперь все это знали) и несомненно, терпела бедствие.

Но сверкание серебристого яйца застало всех наблюдателей врасплох. На Ганимеде, на Земле, на всех обитаемых мирах было видно, как заработали титанические двигатели. Все увидели, как гигантский корабль шевельнулся в объятиях могучего Юпитера. Все были уверены, что он направится за пределы Солнечной системы, к самым далеким звездам. Но, десятки раз перепроверив показания компьютеров, с большим удивлением наблюдатели вынуждены были наконец убедиться, что это не так.