Венец скифского царя

Но он и сам уже понимал, что выполнить его приказ невозможно: если бы какой-то опытный возничий попытался замедлить ход своей колесницы, на него обрушились бы те, кто мчался сзади; если бы он попытался повернуть коней, его колесницу перевернули бы и растоптали сотни других колесниц.

Даже сам начальник полка не мог замедлить бешеное стремление своей колесницы, он мог только с нарастающим ужасом наблюдать за происходящим.

Передние колесницы втянулись в лощину, как в бутылочное горло. Лощина сужалась, и колесницы сталкивались боками, опытные возничие пока еще с трудом справлялись с управлением, с трудом удерживали колесницы от падения.

Но вот в узкое горло лощины одна за другой влетели серпоносные колесницы, и страшные лезвия полоснули по ногам мчащихся рядом лошадей.

Равнину огласило мучительное ржание, трава обагрилась кровью, кони с перерезанными сухожилиями падали на землю, под колеса мчащихся колесниц, под ноги других коней. Колесницы сталкивались, опрокидывались, ломались с оглушительным треском.

В считаные минуты грозная ассирийская армия погрузилась в смятение и хаос.

Со всех сторон доносились крики боли и ужаса.

И тут на холмах, которые с двух сторон сжимали лощину, показались скифские всадники. Их было много, много, как травинок в степи, много, как песчинок в пустыне, как капель воды в море. Скифы натянули свои короткие тугие луки, и тысячи стрел взлетели в воздух, чтобы через мгновение обрушиться на растерянное, мятущееся, вопящее от ужаса ассирийское войско.

Стрелы летели со всех сторон, они жалили ассирийцев, как смертоносные пчелы.

А потом бородатые всадники на низкорослых выносливых косматых лошадях обрушились со склонов холмов на остатки ассирийского войска.

Как волки на овечье стадо, подумал начальник правого полка. Как волки на беззащитное стадо.

Впрочем, самого правого полка больше не существовало.

Начальник разбитого полка успел подумать, что не переживет этого позора, и успел увидеть несущегося на него степного всадника, его разорванный криком рот, его длинную русую бороду, обагренную ассирийской кровью кольчугу, копье в его руке, успел даже обнажить свой меч и нанести удар.

Копье скифа скользнуло по его закаленным доспехам, тогда как меч ассирийца достиг цели, вонзившись в плечо варвара. Ассириец выдернул меч из раны и нанес еще один удар.

Но тут сбоку возник другой скиф, с окованной медью дубинкой в руке – и на начальника правого полка обрушилась тьма.

Обычно Лена просыпалась быстро, глаза откроет – и вскочит, валяться не любила. В этот раз, однако, глаза не хотели открываться, пока Лена не приказала им это сделать.