Венецианский эликсир

Несмотря на опасность, мне приходилось ежедневно покидать жилище и идти на место, указанное мною в письме. Там мы должны были встретиться с Валентином. Я не знала, когда он получит письмо и когда сможет на него ответить. По понятным причинам я не указала в нем адреса, на который он мог бы написать.

Всегда существовал риск, что письмо попадет не в те руки, по этой причине я не могла даже четко указать место будущей встречи. Я облачила описание нужного места в замысловатую загадку, которую только он был способен отгадать. Для загадки я использовала случай в моей спальне, когда ему показалось, что он увидел в моей постели летучую мышь, хотя это была всего лишь вычурная заколка.

«Я буду ждать тебя, — написала я, — в месте, которое названо в честь того, что так испугало тебя однажды у меня. Я буду приходить туда каждый день в четыре часа дня, пока ты не появишься».

Подумав о своих блеклых волосах и толстом переднике, делавшем меня похожей на беременную, я добавила: «Ты увидишь, что я изменилась. Однако моя любовь к тебе осталась неизменной».

Я надеялась, что он поймет намек.

Я считала, что он с легкостью вспомнит аптеку, известную как «Черная летучая мышь» в Санта-Кроче. Я знала, что там делают очень дорогие венецианские снадобья. Когда мне удалось заглянуть на склад на Бенксайде, я увидела там несколько полок, отведенных для лекарств из «Черной летучей мыши», и даже изображение ее торговой марки. Я повторяла себе, что возлюбленный наверняка поймет мой намек.

Теперь я должна была ожидать, пока письмо попадет к нему в руки и он приедет в Венецию. До тех пор все, что мне следовало делать, это прятаться от холода и снега, а также от Маззиолини и его хозяев.

Но они все равно нашли меня.

Однажды ночью, пересекая покрытую снегом площадь, я почувствовала, что за мной следят.

Они пришли за мной. Но я просто так не дамся

.

Я быстро прошла на середину площади, где толпа была гуще, понимая, что они будут действовать осторожно и, по возможности, не привлекая внимания. Но оказалось, что в толпе тоже небезопасно. Вскоре какой-то утыканный перьями индеец начал теснить меня к северной части площади. Внезапно у меня на плечах появились две белые птицы, которые вцепились когтями в мою плоть. Когда я повернула голову, то увидела женщину в маске Бриллиантовой королевы, преградившую дорогу назад.

Меня обступили люди в ярких костюмах и масках и отнесли в один из прилегающих тихих переулков. К собственному ужасу, я поняла, что меня несут к монастырю Святого Захарии. И я закричала.

Они действовали быстро. Мне в рот влили какую-то отвратительную жидкость, и я тут же ее проглотила, желая избавиться от ужасного вкуса. Через несколько секунд губы онемели, и я осела на землю. Я смутно помню, как меня внесли в ворота монастыря, но наркотик парализовал меня. Я не могла сопротивляться. Когда меня положили перед ужасно постаревшей аббатисой, она мрачно сказала:

— Да, это она.

Потом мир потемнел. Мне показалось, что я услышала голос Зани, призывающий налить еще пива.

Очнулась я от того, что к носу поднесли какой-то мешочек, резко воняющий асафетидой и янтарным маслом. Я была не в монастыре. Шестнадцати лет как будто бы и не было, потому что я снова очутилась в той самой темной комнате дворца, где лежала когда-то в ванне.

Снова появился главный инквизитор. Его волосы поседели, а глаза смотрели холодно и бесстрастно.

— Ты стала для нас неудобной, — заявил он. Комнату заполнили другие инквизиторы. Никто не собирался снова класть меня в ванну. Я лежала на большом столе, ощущая на губах отвратительную корку из засохшей рвоты.

— У нас есть несколько вопросов, — сказал он, когда все расселись.

Первый вопрос поверг меня в изумление:

— Катарина Вениер, почему ты украла собственную дочь?

Часть шестая

Электуарий Потериуса

Берем противочахоточное средство Потериуса, пол-унции; свежий порошок Хэли, полторы унции; сироп из китайских фиников, сколько надобно; смешать.

Устраняет все виды недугов крови, успокаивает и очищает ее. Не имеет аналогов при лечении гектической лихорадки. Можно принимать по две-три драхмы дважды в день с глотком ослиного молока.

Она не была похожа на гувернантку. Но так случилось, что ее планы совпали с моими.

Я никогда не собиралась тратить молодость и красоту, прозябая в этой школе. Я понимала, что убраться оттуда я могла лишь с кем-то под ручку. Я всегда полагала, что рука, на которую я обопрусь, будет принадлежать дяде Валентину, потому решила, что путешествие в компании одной из его слуг мне не повредит.

Я сказала себе, что мне следует воспользоваться подвернувшейся возможностью.