Венецианский купец

Ну и третье, едва портовый служащий узнал меня, как тут же бросился во дворец дожа, откуда вскоре появились три разъярённых взрослых, потребовавших от меня немедленно! Прямо сейчас убрать от города свою армию.

— Какую армию? — удивился я.

— Ту, которую вы наняли, и которая вот уже месяц не даёт житья никому в городе! — продолжили они возмущаться.

Чувствуя, что немного не в теме, я отправился домой, где нашёл маму и дядю, которые сидели на осадном положении, стараясь никуда не входить. При виде меня, Джованни радостно подскочил и тоже попросил убрать подальше от города армию, которую он для меня собрал.

— Чего вы прицепились к этому слову, — удивился я, — сколько вы набрали?

— Тридцать тысяч, — грустно ответил он, — я очень хотел выполнить твою просьбу.

Мои глаза невольно расширились, мне показалось, что я ослышался.

— Сколько?

— По штатной численности, что предоставили капитаны, у них тридцать тысяч солдат, — выдохнул дядя, — и Витале, если они останутся тут ещё хотя бы на месяц, то нас самих, взбешённые горожане выкинут из города. Энрико тоже осаждают во дворце, прося угомонить сына, то есть тебя.

— Ладно, если так сильно хотят от меня избавиться, пусть дают галеры, — согласился я, прося отправить письмо отцу.

Тот, офигев от моей наглости, передал моё условие всем знатным домам, и те неожиданно согласились. Они были рады избавиться от целой оравы солдатни, которая от безделья занималась всем чем угодно, кроме созидательной деятельности, что конечно же в итоге отразилось на городе, который после их отъезда нужно будет ещё потом месяц мыть и чистить.

Вот так я обзавёлся собственным флотом в размере ста галер, пусть и на время одного перехода. Причём как транспортным, так и военным, который охраняли наш переход. Часть нобилей пыталась выставить отцу счёт за это, но он быстро перевёл стрелки на меня, сказав, что у меня тоже есть свои деньги. С меня же взятки были гладки, я сказал, что в принципе мне ещё на три месяца хватит оплаты для этого войска, так что солдаты могут побыть тут и до лета, если кто-то попытается с меня стрясти хоть одну монету за транспортировку. В общем галеры мне дали, но отец при этом настоятельно попросил, чтобы я отныне с меньше, чем с десятком людей охраны из дома не выходил. На меня слишком многие из домов ополчилось, затаив злобу за такое дерзкое поведение. Я согласился, но в голову сильно не брал, таких желающих и так было выше крыши. Пока были задачи поважней, чем месть великих домов Венеции, а именно, как так намекнуть Генриху VI, что размер моего войска немного изменился, а следовательно и его оплата.

Глава 37

12 марта 1194 года от Р.Х., Мессина

Поскольку я плыл в головном дозоре из пяти галер, оставив основной караван позади, то даже не сразу понял, что на нас напали, когда мы проплывали узкий перешеек между Мессиной и Катоной. Повернув голову, я увидел, как от берега нам наперерез спешат десять кораблей. Низкий рокот рога раскатился по морю, когда мой капитан сыграл сигнал атаки, и все пять галер стали разворачиваться, строясь в боевое построение.

Я, пока взрослые готовились к бою, занял привычное место, вдалеке от всех, чтобы не мешаться под ногами. Пажей не было, а самостоятельно натянуть тетиву арбалета я не мог, поэтому и оставалось смотреть, как на чужие корабли вскоре полетели крючья и туда хлынуло втрое больше людей, чем обычно бывает команды на подобных галерах, а когда противники, поняв свою ошибку попытались развернуться, то было уже поздно, лишь двоим из них удалось оторваться и направиться в родной порт, туда же, поспешили и мы, стараясь догнать беглецов.

И вот тут, что-то пошло не по плану. Из пролива выплыли первые транспортники, капитанами которых были совершенно не подчиняющиеся мне люди, да ещё и злые, что их заставили работать бесплатно. Они, видя, что идёт нападение на порт, не мудрствуя долго направили свои корабли туда же. Я разинув рот смотрел, как то одна, то другая галеры, подходят к порту и из них вырывается дорвавшаяся наконец до драки орава наёмников. Стража попыталась запереть ворота, но на плечах их же матросов, влетел авангард нашего войска, начав штурм города. Всё осложнялось тем, что, видя бой, остальные галеры из каравана просто причаливали, разгружая всё новые и новые войска, которые тут же вступали в схватку. Вскоре в городе начались пожары, массовые убийства и грабежи.

Я опомнившись от шока, тут же приказал быстрее туда грести, чтобы спасти тех, ради кого собственно и согласился на этот поход. Вырывать добычу из рук озверевших от крови наёмников было то ещё дело, но за мной двигались сотни отряда, легко нанизывая на наконечники копий тех, кто пытался кинуться на нас. Очень быстро наёмники поняли, что мы вытаскиваем людей только из определённых домов, оставляя остальное им, и они отстали от нас, бросаясь в другие дома.