Венецианский призрак

– А потом я поехала в… – Настя осеклась на полуслове, она едва не сказала «к гинекологу узнавать по поводу моей беременности». – В… в город, мне там надо было заскочить в квартиру, но по дороге у меня… я пробила два колеса, и, короче, я застряла в лесу.

– А зачем ты в лес поехала, если в город собиралась? – вполне логично удивился муж.

– Я хотела немного сократить дорогу, а там была арматура и… Короче, это не важно. Я захотела в туалет и, пока ребята из службы сервиса меняли мне два колеса, пошла подальше, чтобы пописать. И там наткнулась на старое кладбище… – Настя замолчала, пораженная до глубины души, она только сейчас сообразила, ОТКУДА тогда шла эта странная женщина в черном плаще, она шла с этого кладбища.

– И?.. – Максим нахмурился. – Тебе плохо?

– Да, мне что-то прямо нехорошо! – пробормотала Настя и легла. – Короче, я нашла там одну свежую, ну, относительно новую могилу, а на ней фото, два фото, и написано, что здесь покоятся Катаевы Светлана Викторовна и Иннокентий Иванович. И дата их смерти. Полтора года назад похоронили.

– М-да… – только и смог протянуть пораженный Максим. – А на фото точно они? Может, ты спутала чего?

– Нет. – Настю опять тошнило. – Это точно они.

– Мне надо съездить и увидеть это своими глазами!

– Давай съездим и сами посмотрим, – предложила Настя, – если ты думаешь, что я настолько сошла с ума, что не могу различить фотографии на памятнике и правильно прочитать фамилии…

– Я просто хочу сам это увидеть. – Максим нахмурился. – Не то чтобы я тебе не верил, но ты склонна к преувеличениям.

– Я? – искренне удивилась Настя, она никогда не замечала за собой склонность к вранью или истерии.

– Да, ты. – Максим был явно в плохом настроении, наверное, ему действительно предстояло выплатить большую неустойку на работе из-за сорванной командировки. – Ты и все женщины в целом.

– Ну, хорошо. – Настя с трудом поднялась с кровати. – Сейчас я схожу в душ, попробую позавтракать, и мы с тобой поедем на то самое место, и я тебе все покажу.

– Я согласен, я тоже пока схожу в душ и позавтракаю. – Максим не сказал: «Я люблю тебя, малышка», не сказал: «Все будет хорошо, не переживай», он был страшно зол на жену. – Насколько я понимаю, от тебя сбежала вторая домработница и мне придется сейчас готовить завтрак самому?

У Насти от обиды слезы выступили на глазах: ну как так можно? Он ведь даже не представляет, что здесь было сегодня ночью, какого страха она натерпелась. Анастасия хотела снова заплакать, но взглянула на недовольное лицо мужа и передумала, сейчас ее слезы вызовут у него не жалость, а скорее агрессию и раздражение.

– Да, там вроде бы есть пельмени, – пролепетала она, накидывая халат себе на плечи, – свари и на меня сразу.

Максим сморщился так, словно она ему предложила съесть лягушку.

– Докатились, – буркнул он, выходя из спальни, – едим покупные пельмени, как бомжи какие-то.

Насте было обидно, очень обидно, но еще более страшно: а что, если вдруг она окажется беременной в такой совершенно неподходящий момент?

Их отношения с мужем переживали не самое лучшее время, видимо, на работе у Максима тоже неприятности (из-за нее, он так думает), а сейчас она ему еще и скажет: «Дорогой, я беременна».

Настя даже зажмурилась от ужаса: «Как не вовремя, как все не вовремя».

Она пошла в душ, а затем спустилась на первый этаж и по уже выработавшейся привычке взглянула на фреску. Три пустые лодки слева и три пустые лодки справа, Настя покачнулась и ухватилась рукой за перила. Ее словно ледяной водой окатили, она во все глаза таращилась на фреску и видела, что справа исчезла одна гондола.

«Этого не может быть, потому что это просто невозможно. – Анастасия до боли в пальцах вцепилась в перила лестницы, по которой спустилась вниз. – Сейчас я закрою глаза, медленно посчитаю про себя до ста и обратно, а затем открою глаза, и все станет на свои места. Три лодки слева и четыре лодки справа, и никакой мистики».

Настя закрыла глаза и с гулко бьющимся где-то в горле сердцем принялась считать.

Досчитав до ста и обратно, она открыла глаза и посмотрела на фреску: три пустые лодки слева и три пустые лодки справа. Мало того что изменилось количество изображенных лодок, так еще и атмосфера на картине стала гораздо мрачнее. Словно в Венеции сгустились тучи и вот-вот сверкнет молния и хлынет проливной дождь. Фреска стала не чарующе очаровательной, а пугающе напряженной, и Настя уловила это изменение всеми фибрами души.

– Что ты здесь стоишь? – Из кухни с бутербродом в руке вышел Максим. – Опять что-то случилось?

В его голосе было столько недовольства, он словно усмехался, поэтому Настя в ответ лишь отрицательно помотала головой и промолчала.

Какой смысл сейчас объяснять скептически настроенному мужу, что на фреске пропала одна лодка, если он и так считает тебя избалованной истеричкой?

«Ты всю жизнь хотела, чтобы я сидел возле тебя». Настя снова и снова вспоминала, как Антон кричал на беременную Маринку и как она смотрела на него полными обиды глазами.