Венеция - это рыба

2. Рассказ "Камни-убийцы" написан для Радио-Раи в форме короткой радиопостановки. Вышел в эфир30 нюня1997 года в передаче "Созвучия". [125]

В 1999 году опубликован в сборнике "Зона. Проза из глубинки" (изд. "Эдитриче Дзона", Генуя). [126] Здесь рассказ значительно переработан.

3. " Инструкции по защите от красоты" — это ремикс нескольких параграфов из главы "Глаза". В сокращенном виде вышел в газете "Унита" от 5 августа

1996 года. Знанием ремикса в литературе я обязан многогранному таланту Томмазо Лабранки. Самые гениальные и популярные сейчас авторы музыкальных ремиксов — австрийцы Kruder&Dorfmeister и англичанин Fatboy Slim.

4. " Мост Жвачек" — это ремикс параграфа о мосте дель Винанте из главы, "Руки". Написан в 1993 году. Ранее не публиковался.

5. Этюд бразильского писателя Диого Маинарди "Позабыться в Венеции" опубликован в 1995 году в пятиязычной книжечке, которую раздавали молодым туристам, пребывавшим в Венеции. Книжечка вышла под нашей с Роберто Ферруччи редакцией и опубликована департаментом молодежи муниципалитета Венеции в рамках проекта "Rolling (writing) Venice". [127]

Венеция [128]

Ги де Мопассан

Венеция! Есть ли город более изумительный, более прославленный, более воспетый поэтами, более желанный для влюбленных, более посещаемый и более знаменитый? Венеция! Есть ли на человеческих языках имя, которое породило бы больше грез, чем это имя? К тому же оно красиво, благозвучно и нежно; оно мгновенно вызывает в душе блестящую вереницу воспоминаний и открывает кругозоры волшебных снов.

Венеция! Одно это слово уже зажигает душу восторгом, оно возбуждает все, что есть в нас поэтического, оно напрягает всю нашу способность к восхищению. И когда мы приезжаем в этот странный город, мы неминуемо смотрим на него глазами предубежденными и восхищенными — глазами наших грез.

Ведь человек, странствуя по свету, почти неизбежно скрашивает своей фантазией то, что он видит пред собою. Путешественников обвиняют в том, что они лгут и обманывают тех, кто читает их рассказы. Нет, они не лгут, но они гораздо больше видят мысленным взором, чем глазами. Нас очаровал роман, нас взволновал десяток-другой стихов, нас пленил рассказ — и вот нами овладевает своеобразная лирическая восторженность путешественников; мы заранее горим желанием увидеть ту или иную страну, и эта страна неотразимо нас очаровывает.

Ни один уголок земли не дал столько поводов, как Венеция, для этого заговора энтузиастов. Когда мы впервые попадаем в ее столь прославленные лагуны, мы почти не в силах бороться с нашим уже сложившимся заранее впечатлением, не в силах испытать разочарование. Человек, который читал, грезил, который знает историю того города, куда он приехал, человек, пропитанный мнениями всех тех, кто посетил этот город раньше него, — этот человек приезжает с почти готовым впечатлением: он знает, что ему надо любить, что презирать, чем восхищаться.

Поезд сначала пересекает равнину, усеянную причудливыми озерами; она напоминает географическую карту с океанами и материками. Потом земля мало-помалу исчезает; поезд бежит по насыпи; вскоре он влетает на необъятный мост, уходящий в море, туда, где над неподвижной и беспредельной гладью вод вздымает свои колокольни и здания далекий город. По сторонам время от времени появляются небольшие островки, на них виднеются фермы.

Мы въезжаем в вокзал. У набережной ждут гондолы.